В который раз она была в столице за эти три года, что длился поход, но каждый божий раз все было совершенно иначе, ощущаясь по-новому,  будто бы прошла целая жизнь. А, впрочем, она и прошла, подумалось Хатидже, ведь с последнего визита множество переменных утратили свою важность или изменились до неузнаваемости.

Они покидали столицу торжественно, эффектно, победителями: ее шехзаде, обласканный повелителем вновь после событий подавленного бунта и примирения с близнецом,  отбывал в Кютахью прощенным и окрыленным; его главная женщина была беременна и получила благословение валиде; материнство сгладило характер Айбиге, уняв на время ее буйный нрав, и две малютки расширили династию, украсив сыном и дочерью эту ветвь; и лишь Мелек хатун в этом обозе выглядела растерянной и неуместной, но Хатидже, сцепив зубы, старалась из всех сил придать атмосфере всей возможной непринуждённости и семейственности.

И вот теперь, рассматривая сквозь тонкой работы витражи пробуждавшийся в лучах первого ласкового мартовского солнца до боли знакомый парк султанской резиденции и  бледную ленту Босфора за ним, уроженка Лесбоса мысленно перечисляла перемены.

Трехлетний поход, рождение дочери перед самым отбытием Селима в ставку Сулеймана, взросление детей Айбиге и ее обустройство в Кютахье, которое не прошло без эксцессов, а главное - смерть Мелек при родах вместе с ребенком. Тяжело было перенести все это - и не только Селиму, но и его фаворитке, на плечах которой теперь лежала двойная ответственность быть всегда начеку.

И вот они снова в Стамбуле, снова нога гречанки ступала по мощенным мрамором и покрытыми коврами коридорам Топкапы в ожидании обязательных гостей. Валиде, прочие фаворитки и наложницы, их дети и женщины империи - но сегодня был особенный день, ведь сама Атийе султана пожаловала проведать своих внуков и посмотреть на любимицу сына чтобы из первых уст узнать о переменах. А о некоторых повзрослевшая  Хатидже султан говорить не желала, ощущая как ее укромный семейный мир отдалился от увязшего в интригах гарема столицы и нарушению этого благоденствия она всячески внутренне противилась.

- Что Вы, валиде, - женщина опустилась на подушки рядом с сиятельной валиде близнецов и перевела дух, стараясь быть краткой и при этом сохранить видимость царившего между ними взаимопонимания. Это ведь было не праздное любопытство, особенно со дня получения известий о смерти беременной служанки, что внезапно возвысилась до наложницы, и Хатидже отчего-то казалось что мать Селима ее в чем-то подозревала. Несмотря на то, что скандал с никяхом Хасана канул в небытие вместе со смертью Хафисе и его детей, тень прошлого всего еще маячила за спиной уроженки Лесбоса и брюнетка никак не могла отделаться от ощущения что за ней постоянно наблюдали, оценивали и ждали малейшей ошибки даже когда они были в санджаке.

- Милостью Аллаха и Вашими молитвами мы добрались легко и вовремя. Даже погода, казалось, способствовала нам так что мы и дети перенесли поездку чудесно. Все здоровы, все целы, -  и поцеловав в лоб дочь, которая потянулась к матери прежде чем няня вывела детей из комнаты, госпожа  ощутила некоторую поддержку при напоминании о том, насколько все переменилось с последнего ее визита.

- А что касается моего дела.. Валиде, Вы как всегда прямолинейны и сразу переходите к делу, - слегка качая головой отметила фаворитка  и вделав короткий вдох, продолжила, - я привезла письма от попечителей и последние расчеты от Мехмета аги, что занимается восстановлением школы. Сумма возросла из-за необходимости укрепить фундамент здания, без этого в следующее землетрясение или оползень оно может не устоять, потому по их мнению лучше потратить средства сейчас, чем ждать следующей беды. Я согласна с ними, но это увеличивает сумму, необходимую нам, почти в два раза и потому в столице я собираюсь попытаться найти поддержку. Возможно, даже здесь, в гареме.

Идея была не нова, но несмотря на совет Селима обратиться к женщинам семьи, Хатидже пока пребывала в нерешительности: многое изменилось и здесь и несмотря на то, что благотворительность могла быть стать отличным поводом для того чтобы познакомиться с новыми лицами в семье, чутье подсказывало гречанке что в обмен на деньги она может оказаться обязанной тем, кого еще совершенно не знала.

Стоило ли так рисковать и было ли разумнее воспользоваться связями в столице самой Атийе и ее киры? В конце концов, быть обязанной матери своего шехзаде было безопасней. 

Для самой Хатидже и ее детей.

Что ж, добро пожаловать в столицу.