Прошедшая ночь, пожалуй, была одной из самых счастливых в жизни молодой полячки. Нет, конечно, она не знала ни горя, ни нужды все эти годы, во дворце о молодой матери и султанше заботились как нельзя лучше, да и компания для времяпрепровождения подобралась вполне себе приятная. С Ягмур они смогли найти общий язык, а прибывшая из столицы чтобы восстановить силы Атийе Султан к обеим женщинам своего сына была более чем благосклонна. К тому же, дети росли не по дням, а по часам, а уж когда из Стамбула прибыла Михришах Султан со своей дочуркой, их дворец в Конье стал похож на небольшой детский сад.
Однако не смотря на такое положение дел, светловолосая султанша скучала по своему шехзаде сильнее, чем могла себе представить до его отъезда. Волнения и переживания не покидали ее, она писала ему письма, и каждое ее утро начиналось с вопроса калфы об ответе от шехзаде. Когда же ответы приходили, она не на долго вновь обретала покой, но на следующий же день в сердце вновь поселялась тревога.
Потому, когда полячка смогла своими глазами убедиться в том, что ее шехзаде жив и здоров, на глаза тут же выступили слезы счастья. Она с трудом высидела целый праздник, нетерпеливо поглядывая на дверь в ожидании появления аги, который сообщит ей, что шехзаде уже ждет ее в своих покоях.
Но была и еще одна причина, по которой молодая госпожа то и дело бросала нетерпеливый взгляд на двери гарема. Ягмур Султан не появилась на празднике, и судя по выражению лица Атийе Султан никого об этом не предупредила. Конечно, Ясмин не могла не подумать о том, что возможно ее вызвал к себе шехзаде Искандер, отчего приступ ревности и обиды накрывал с такой силой, что ком подступал к горлу, и приходилось опускать взгляд, чтобы никто не заметил ее заблестевших от подступающих слез глаз. Однако султанша отгоняла от себя подобные мысли, напоминая себе, что Искандер вместе с повелителем и другими мужчинами тоже на празднике по случаю окончания похода, и он бы никогда не стал пропускать подобного мероприятия ради встречи с хоть и законной, но не любимой супругой.
Но даже это осознание не приносило полного облегчения, хоть и успокаивало надоедливую ревность. Еще в Конье Ягмур начала тайно покидать дворец, прикрываясь посещением вакфа или мечети, или еще какими богоугодными делами, и самой Ясмин время от времени приходилось прикрывать подругу. Однако полячка надеялась, что по прибытии в столицу дочь капудана паши возьмется за ум и прекратит своевольничать, хотя бы на время их здесь нахождения. Но кажется Ягмур совсем потеряла страх, а может и рассудок, раз позволила себе пропустить праздник, где ее отсутствие совершенно точно будет замечено, и даже не потрудилась придумать отговорку, чтобы объяснить его. 
Когда же наконец ага позвал Ясмин Султан в покои шехзаде, взбудораженная госпожа поспешила на встречу своей любви, и до самого утра совершенно выкинула из головы все печали и невзгоды, коих впрочем почти не осталось теперь, когда она оказалась в объятиях любимого мужчины. Утром же, позавтракав вместе с шехзаде и сыном, Ясмин нехотя покинула покои Искандера, оставляя его заниматься делами. Вечером она вновь должна была прийти в его спальню, и лишь эта мысль позволила ей так просто проститься с возлюбленным.
Отправив сына в сад с рабынями, султанша быстро привела себя в порядок после бурной ночи, отмечая, что глаза ее буквально горят от счастья, а улыбка не сползает с губ. Такой окрыленной она не видела себя уже давно, но это и не удивительно, сегодня она была поистине счастлива. Однако покинув покои шехзаде полячка вновь вспомнила о том, что волновало ее вчера. Завершив нехитрые утренние процедуры, султанша поспешила постучать в соседние покои, где разместили Ягмур Султан с дочерью.
- Сообщи госпоже, что я желаю поговорить с ней. - велела Ясмин рабыне мягко, однако тон ее не терпел возражений. Она понимала, что Ягмур может не пожелать говорить с ней сейчас, ведь она не глупа, и должна прекрасно понимать, как сильно оступилась вчера вечером. Однако рабыня вернулась из покоев султанши и чинно склонила голову, пропуская Ясмин внутрь, и полячка поспешила пройти в покои.
- Ягмур. - произнесла она голосом, в котором слышалось облегчение. - Слава аллаху, с тобой все в порядке. Я уже было подумала, что ты заболела. -
Не дожидаясь приглашения, султанша сделала несколько шагов вперед и опустилась на тахту подле законной супруги своего шехзаде. В санджаке они достаточно сильно сблизились, потому теперь особенно не церемонились в общении друг с другом.
-  Хотя возможно так было бы даже лучше. По крайней мере у тебя была бы уважительная причина для отсутствия на празднике. Может, еще не поздно притвориться? Сказать, что тебе было плохо, что переволновалась из-за приезда шехзаде. -
Причин играть в игры и притворяться, что не понимает, что произошло Ясмин не видела смысла. Прикрывая спину подруги во время ее вылазок она считала, что имеет право высказывать свое мнение относительно всего случившегося. К тому же, она и вправду желала Ягмур только добра. Возможно другие на ее месте воспользовались бы ситуацией, чтобы избавиться от конкурентки, но сама Ясмин даже думать о таком не стала бы.

Ясмин старалась никого не судить. Она знала, что все люди разные, этому ее учила еще королевская фрейлина в польском дворце ее отца. Кому-то легко даются науки, кто-то наоборот находит себя в творчестве. Кто-то с легкостью переносит дорогу в несколько недель, с интересом глядя в окно кареты, а кто-то изнывает от нетерпения и тоски, моля всевышнего поскорее закончить эти муки. Было там еще много примеров, совершенно разных и порой даже постыдных, но польская принцесса помнила их все, и старалась напоминать себе об этом всякий раз, когда чьи-то поступки были ей не понятны.
Именно по этой причине она хранила тайну Ягмур, хоть и совершенно не понимала поступков законной супруги шехзаде Искандера. Она несколько раз спрашивала подругу о причинах ее походов, но та не стремилась пояснять, отвечая лишь что-то про одиночество и нестерпимо давящие стены замка, больше похожего на тюрьму. Но Ясмин кивала, хоть и не видела всего того, о чем говорила Ягмур, и врала, если того требовали обстоятельства, обеспечивая защиту своей единственной теперь на всем свете подруги.
Однако никогда прежде поступки Ягмур не казались полячке сумасшедшими. Конечно, она могла лишь гадать, чем именно занимается султанша, покидая дворец, и иногда догадки эти носили весьма сомнительный характер, однако Ясмин быстро прогоняла подобные мысли прочь, не желая позволять беспочвенным подозрениям оседать в собственном разуме. В конце концов, она полагала, что успела хорошо узнать дочь капудана паши за прошедшие годы, и не хотела верить, что та способна опорочить имя шехзаде нехорошими поступками.
- Что случилось так быстро, Ягмур? - с недоумением и волнением в голосе спросила Ясмин. Конечно, мысль о том, что на этот раз у подруги могла быть веская причина пойти против разума и покинуть дворец не могла не давать надежду, однако полячка слабо представляла себе, какая причина могла бы показаться Атийе Султан и самому шехзаде достаточно значимой, чтобы оправдать подобный поступок.
- И ты еще удивляешься? - спросила султанша, изогнув брови, а голос ее стал выше обычного. Однако в этот момент двери в покои отворились, рабыня вернулась с напитками и угощениями, и Ясмин на несколько секунд замолчала, стараясь придать себе максимально спокойный вид. Здесь, в Топкапы она не чувствовала себя в безопасности. Конечно, и в Конье никто мог гарантировать им отсутствие шпионов, однако здесь, в стенах столицы, где так долго правили мать и фаворитка старшего шехзаде, доверия к рабыням у нее было еще меньше.
- Праздник прошел напряженно, все-таки столько женщин династии в одном месте...о тебе спрашивали, и Атийе Султан сказала, что ты неважно себя чувствуешь. Но Валиде была явно недовольна твоим отсутствием. Что же до шехзаде...- Ясмин немного замялась. Как бы они с Ягмур не пытались закрывать глаза на очевидное яблоко раздора, что им приходилось делить на двоих, а говорить об этом каждый раз было непросто, по крайней мере в те моменты, когда ни одна из подруг не хотела вызвать в другой чувство зависти. Однако и врать тоже Ясмин не хотела, ведь в конечном итоге законная супруга Искандера и так узнает правду.
- Он позвал меня вчера вечером, после праздника, и я пробыла в его покоях до утра. Однако о тебе мы не говорили...- Рука полячки машинально потянулась к платку, что был повязан на ее шее вроде как для красоты, на самом же деле скрывал проступившие на шее утром синяки. Вчерашняя ночь оказалась полна сюрпризов, но рассказывать об этом кому-либо Ясмин не собиралась. По крайней мере пока. Потому просто поправила платок, надеясь, что он не сполз и не оголил покрывшуюся пятнами кожу.

Ясмин видела, что её подругу разочаровывает отсутствие поддержки  со стороны полячки. Они успели стать друг другу очень близкими людьми, отчасти потому, что обе были вполне дружелюбными, милыми девушками, а отчасти потому, что кроме друг друга у них больше никого не было. Однако Ясмин трудно было поддерживать то, что она никак не могла взять в толк.
Слушая объяснения Ягмур, султанша с облегчением думала о том, что подруга не делала ничего предосудительного. С другой же стороны, не могла она никак взять в толк, неужто за время разговора с хатун не слышала дочь капудана Паши торжественных выкриков, что доносились изо всех уголков столицы, и были слышны даже в дворцовом саду, подобно жужжанию роя пчёл? Ясмин не хотелось сомневаться в словах подруги, однако и не замечать, что та будто что-то не договаривает, она не могла.
- Ну что ты, разве стала бы госпожа обсуждать со мной это во время праздника? Она лишь тихонько спросила меня, где ты, а я сказала, что не знаю, ведь и правда не знала, что тебя не будет. А после Фатьма Султан спросила госпожу, где же супруга её старшего сына, и Атийе Султан пришлось соврать. -
Ясмин поджала губы, глядя подруге в глаза. Ей казалось, что та будто вовсе не понимает, что такого страшного совершила, словно суровые реалии гарема ещё ни разу не коснулись ее, или она забыла, каково это - быть под пристальным взглядом всех столичных султанш, что так и жаждут насолить Атийе Султан и её старшему сыну.
Протянув руку, Ясмин Султан взяла ладошку подруги в свою, легонько сжимая её.
- Послушай, Ягмур, я хочу, чтобы ты знала - я на твоей стороне. И я всегда постараюсь защитить тебя, как делала и прежде, если это будет в моих силах. Но ты должна понять - здесь, в столице, все совсем иначе, чем было в Конье. Здесь любую нашу ошибку, твою или мою, могут использовать против Атийе Султан, или, что ещё страшнее, против шехзаде Искандера. Тебе не хуже меня известно, что многие здесь ведут грязные игры. Мы не можем позволять себе подставлять шехзаде ради собственных прихотей, ты же это понимаешь? -
Ясмин хотелось верить, что ей удастся достучаться до подруги, заставить её задуматься над тем, что сказала ей полячка. Ведь она не врала, сейчас и от них зависала судьба будущего наследника османского престола, любая их ошибка могла стоить ему репутации, санджака и даже, не допусти Аллах, жизни. Разве желание сходить в мечеть может сравниться с подобной угрозой?

Иногда Ясмин казалось, что Ягмур будто вовсе не слушает ни её саму, ни Атийе Султан, ни хатун в гареме, которые болтают без умолку обо всем, что видят хоть краем глаза или слышат хоть краем уха. Конечно, обращать внимание на все сплетни, что витают в этом внушительном гареме, смысла не было, но судя по вопросу Ягмур о Фатьме Султан, она не знала даже прописных истин.
- Аллах, Ягмур, неужели ты не знаешь, что говорят про Фатьму Султан? Она везде суёт свой нос, до её ссылки три года назад все считали её самой могущественной султаншей империи. И она с Атийе Султан на дух друг друга не переваривают. Фатьма Султан не упустит возможности подставить Атийе Султан, особенно когда ты сама дала ей такой чудесный повод. Ты - единственная законна супруга шехзаде, никому кроме Искандера не довелось жениться по воде падишаха, шехзаде Хасана даже наказали за такой проступок. Неужели ты правда думала, что твоего отсутствия никто не заметит? -
Ясмин смотрела на подругу с толикой непонимания. Ей было трудно говорить обо всем этом, ведь она прекрасно понимала, в каком положении оказалась из-за этого брака, и с чем ей самой теперь приходится мириться. Однако она уже давно полюбила Ягмур, как сестру, и даже не смотря на собственные тяготящие мысли готова была говорить ей необходимую правду.
- Я доверяю. - поспешила возразить Ясмин, словно испугавшись, что подруга подумает о ней дурно. - Но ты ведь не хуже меня знаешь, как быстро по столице разносятся слухи, и как сильно злые языки могут вывернуть их, чтобы использовать против нас. В этом дворце сейчас собралось столько членов династии, и далеко не все они поддерживают шехзаде Искандера. Следить за нами там, в Конье не так просто, особенно когда мы помогаем друг другу, не враждуем, что в гаремах и так случается не часто. Здесь же мы как на ладони, и в каждом нашем поступке будут искать повод навредить репутации шехзаде или Атийе Султан. -
Ясмин вздохнула. Ей бы хотелось, чтобы все было намного проще, и возможно она слишком сильно накручивала сама себя, видя угрозу там, где её нет. Однако она, в отличие от Ягмур, жила в гареме повелителя в столице больше полугода, и насмотрелась здесь на многое за это время.
- Ну с кого-то же нужно начинать. - вдруг выпалила Ясмин, и сама испугалась своих мыслей. Однако они были правдивы, и скрывать их не было смысла, особенно теперь, когда разговор их перешёл в такое русло. - Мне не хочется даже думать об этом, Ягмур, но реальность такова. На престоле есть место лишь для одного султана, а сыновей у падишаха уже целых семь. В этой игре слишком много участников, и каждый гнёт собственную линию. Никто не хочет оказаться в дураках, как наверняка не хочет никто и отвечать за вред, нанесённый шехзаде. Многие здесь только и ждут повода, чтобы очернить кого-то из сыновей повелителя, заставить султана Сулеймана засомневаться в одном из шехзаде, отдаляя его тем самым от возможности занять османський престол. И они не побрезгуют воспользоваться любой слабостью, в том числе и нашей с тобой, чтобы достичь своей цели. В игре за престол либо побеждают, либо погибают. Третьего к сожалению не дано, по крайней мере для шехзаде, если конечно султан не отменит закон Фатиха. Но об этом и думать не стоит, такое попросту невозможно. -
Ясмин грустно поджимает губы, серьёзно глядя на подругу.

Все сказанное прежде померкло на ряду с откровениями, которые вдруг выпалила Ягмур Султан, кажется даже сама того не ожидая. Никогда прежде не жаловалась она на свою судьбу, никогда прежде не говорила так проникновенно, так открыто. Да, они с Ясмин были подругами, и многое обсуждали, о многом секретничали, стараясь не задевать лишь темы, что могут сделать больно одной из них, но никогда прежде не слышала султанша, чтобы дочь капудана паши говорила о своей доле в подобном ключе.
Глупо. Ясмин могла бы и сама догадаться. Конечно, все это не оправдывает безответственного поведения Ягмур Султан, и все то, что говорила фаворитка шехзаде Искандера прежде остается правдой. Своими поступками законная супруга Искандера может навлечь на всех них беду, и в первую очередь на себя саму, что кажется уже произошло, раз шехзаде так разгневался, что не пришел даже навестить свою дочь. Однако теперь все ясно, как день, все поступки Ягмур наконец обрели смысл, сложились в общую картину.
На лице Ясмин отразилась печаль. Она не желала подруге страданий, хоть иногда сама и завидовала ее статусу. Но Ягмур была права, причиной всему этому служила любовь Ясмин к своему шехзаде, ее желание быть с ним круглыми сутками. Ей были безразличны статус и власть, ее желание стать женой шехзаде было основано на ее собственных представлениях о счастливой семейной жизни, что брали начало еще в ее детстве, когда родители обещали ей, что она выйдет замуж за принца. Она хотела быть главной женщиной в жизни своего любимого,  не только по чувствам и признаниям, но и по статусу, но этому не суждено было случиться. Это место уже заняла Ягмур.
Разве могла Ясмин сама понять, что подруга не хотела этого? Разве могла сама представить себе, каково это - осознавать, что ты стала женой тому, кто не любит тебя, и кого не любишь ты сама, и быть вынужденной постоянно подчиняться сотне правил, что навсегда изменили твою жизнь? Разве могла она понять, что вовсе не этого желала дочь капудана паши для себя и своего будущего?
Сейчас же Ясмин Султан четко осознала: нежелания Ягмур принимать свою судьбу является единственной веточкой, что позволяет им оставаться подругами. Прими супруга шехзаде свой статус, смирись она со своей новой ролью, и ей бы непременно захотелось занять должное место не только в жизни, но и в сердце своего супруга.
Ясмин никогда не отличалась ни коварством, ни рассчетливостью, однако сейчас она очень быстро поняла, что к чему. Она должна была не просто поддержать свою подругу, она должна была сделать все, чтобы все происходящее не сказалось на ее собственном счастье. Подавшись чуть вперед, Ясмин покачала головой, заглядывая подруге в глаза.
- Я не знала, Ягмур...Должна была понять, но не поняла... - Ясмин вздохнула. Она была доброй от природы, и ей было жаль подругу, что чувствовала себя будто в золотой клетке. Жаль, что в ее руках нет ключа, чтобы выпустить ее на свободу. - Я никогда не думала, чего тебе стоила эта свадьба...Оказавшись в столичном дворце я сама навсегда попрощалась со своей свободой, как и все рабыни, что попадают в Топкапы. Но ты...ты совсем другое дело. У тебя был выбор, и ты отдала свою свободу, не представляя, чем это для тебя обернется. Мне правда очень жаль... -
Ясмин сжала руку подруги, что все еще держала в своих ладонях.
- Давай договоримся, что отныне, если тебе понадобится помощь, ты сразу придешь ко мне, хорошо? Мы вместе придумаем, как сделать так, чтобы никто и не заметил твоего отсутствия. Но ты должна пообещать мне, что потерпишь до возвращения в санджак, Ягмур. Здесь уходить вот так слишком опасно. Слишком уж много вокруг любопытных ушей и шпионящих глаз. -