Месяцы, проведенные Михришах Султан вдали от матери, показались султанше самыми тяжелыми за все ее жизнь. Еще совсем юная, выданная замуж за человека на десятки лет старше ее, она была вынуждена справляться со всеми изменениями в жизни сама, без поддержки и заботы самого родного в мире человека. Она в один миг будто лишись всех, кто был ей дорог: отец отправился в поход вместе с братьями, а матушка и все фаворитки разбрелись по санджакам,  оставляя юную султаншу в столице с теми, кому она вряд ли могла доверять.
Дружба с Нергисшах хоть и была проверена временем, а с годами становилась все осторожнее и неувереннее. Обе султанши знали, какая история связывает их родительниц, как понимали и что их родные братья - угроза для жизни друг друга. И если в детстве и юности все эти вещи воспринимались не так серьезно, не так буквально, то сейчас поддерживать тесную дружбу становилось все труднее.
Были конечно еще Хюррем Султан и Xуриджихан Султан, благодаря которым безумию матушки было найдено логичное объяснение, за что Михришах была им очень благодарна, однако она плохо знала кузин повелителя, и не спешила доверяться им, прекрасно понимая, что они ведут свою собственную игру, и как только ветер переменится, могут смело использовать дочь повелителя в своих целях. Что же до Xалиме Султан, то после отсутствия с ее стороны поддержки во время болезни матушки Михришах начала сомневаться в искренности тетушки. Ей было не понятно, как может она поддерживать всех и каждого, не выбирая сторон, а когда во дворце поползли слухи о причинах спешной свадьбы и отъезда Фатьмы Султан, дочь падишаха наконец поняла, что ее тетушка уже давно выбрала сторону, и сторона это ее собственная.
Однако что нас не убивает, то делает сильнее. Все случившееся незадолго до отъезда повелителя изменило молодую султаншу, помогая ей на многое открыть глаза. Она больше не была ни наивна, ни доверчива, ни слишком добродушна. Замужество и рождение прекрасной луноликой султанши превратили ее из молоденькой девчушки в женщину, и теперь она лишь сильнее походила на свою мать.
- Госпожа, нам подать что-нибудь еще? -
Михришах обернулась, бросая пытливый взгляд на накрытый сладостями стол. Ей еще утром сообщили, что Атийе Султан собирается навестить своих дочку и внучку после обеда, и молодая султанша тщательно готовилась к визиту матушки.
- Принесите халву, что привез Паша. И чай, заварите чай, матушка не любит запивать сладости сладким щербетом. -
Xатун поклонилась и поспешила исполнять приказ, а Михришах вновь вернулась к окну, бросая взгляд на сад, где Атике играла с рабынями. Уголки губ молодой матери мгновенно изогнулись в улыбке, и она с умилением наблюдала за дочерью, раздумывая над тем, как быстро летит время.
Конечно, через окно смогла султанша заметить и появление собственной матушки. Одарив внучку десятком поцелуев, Атийе Султан о чем-то поговорила с ней несколько минут, а после выпрямилась и направилась к входу во дворец. Атике по всей видимости уходить из сада пока не собиралась, и Михришах не стала портить ребенку игры, заставляя возвращаться во дворец. В конце концов, маленькая султанша должна была снова привыкнуть к этому месту, ведь когда она уезжала отсюда, ей было всего несколько месяцев от роду.
Отвернувшись от окна, Михришах сделала несколько шагов к накрытому для них с матушкой столику со сладостями, куда рабыни уже успели добавить все приказанные султаншей мелочи. Когда же двери отворились, и Атийе Султан появилась на пороге, Михришах заулыбалась еще шире и поспешила обнять матушку.
- Здравствуйте, валиде. Я очень рада видеть вас. - Чуть отстранившись, госпожа заглянула в глаза матери, стараясь угадать ее настроение. В Топкапы змеи прячутся на каждом углу, и никогда не знаешь, когда какая-нибудь гадюка решит оставить свой ядовитый укус на твоей лодыжке. Однако лицо у Атийе Султан было вполне спокойное и умиротворенное, из чего Михришах сделала вывод, что матушка в добром здравии и расположении духа.
- Прошу, садитесь. Я подумала, что вы уже отобедали, потому приказала подать лишь сладости. -

- А вам, матушка, пошло на пользу возвращение в столицу. Вы прекрасно выглядите, будто помолодели. Видимо близость покоев повелителя на вас так влияет. -
Михришах многозначительно улыбается, жестом руки приглашая матушку присесть на тахту. Конечно, она уже давно знает, что между ее Валиде и повелителем больше нет тех близких отношений мужчины и женщины, что связывают двух влюбленных. Но султанша помнит времена, когда все было иначе. Она помнит совместные ужины, когда все они сидели на подушках в покоях падишаха, и повелитель рассказывал им истории, а Атийе Султан смотрела на него с легкой улыбкой на тонких губах. А после, когда трапеза была окончена, отец обнимал матушку за талию и целовал ее в висок, а взгляд его был таким теплым, таким нежным. Он говорил детям, что пора спать, чтобы те отправлялись в свои покои, и они послушно шли. Кто-то из братьев всегда держал самую младшую Михришах за руку, а она все оборачивалась, все любовалась родителями, хоть тогда еще совсем не понимала, что такое любовь.
- Да, на празднике нам было не до разговоров о своем. В столице снова так людно, а уж в гареме и подавно. Не представляю, как вы терпите. Знайте, мое предложение в силе, вы всегда можете остановиться у меня, и избежать ехидных взглядов Фатьмы и Гюльшах. -
Михришах улыбнулась матушке многозначительно, поднимая со столика свою чашку с чаем и делая небольшой глоток горячего напитка. Долгие годы ей не позволено было обсуждать с матушкой других женщин династии, Атийе Султан говорила, что она хоть и султанша по крови, а еще слишком мала, чтобы высказывать свое мнение относительно поступков взрослых. И Михришах терпела, держа все свои мысли при себе, хотя ей конечно всегда было, что сказать, да и маленькой она себя не считала лет эдак с восьми.
С тех пор многое изменилось. Они стали настоящими подругами, о таких отношениях с матушкой многие могли лишь мечтать. Атийе с пониманием относилась ко всему, что рассказывала ей дочь, и сама делилась с ней всем хорошим и плохим. Однако когда речь заходила о Синане Паше, чьей женой Михришах стала несколько лет назад, между матерью и дочерью тонкой нитью протягивалась незримая черта, которую молодая госпожа не хотела переступать. Конечно, она не знала, что творилось за закрытыми дверьми спальни повелителя, когда ее Валиде проводила там ночи, однако ей казалось, что матушка не поймет их отношений с Синаном. Она может счесть их недостойными дочери Султана, и тогда паше точно не поздоровится, и не важно, сколько раз он доказывал Атийе Султан свою верность.
Потому Михришах лишь улыбается, пожимая плечами.
[float=left][/float] - Вам не о чем беспокоиться, матушка. Повелитель выделил нам прекрасный дворец, как вы можете видеть, к тому же совсем близко к Топкапы. Синан паша пропадает на службе, однако ко мне и нашей дочери проявляет много внимания, чем радует нас. Жизнь здесь конечно куда спокойнее, чем в главном дворце, и даже чем в санджаках моих братьев. Я одна тут госпожа, и посплетничать тут не с кем, однако меня это не печалит. Особенно сейчас, когда вы и братья в столице, и я могу видеться с вами, сколько душе угодно. -
Михримах улыбнулась матушке, однако улыбка ее была совсем не веселой. Мысли о том, что и Атийе Султан вместе со всеми братьями и их гаремами совсем скоро покинет столицу каждый раз навевали на нее тоску, справиться с которой было совсем непросто. Протянув руку, султанша коснулась рукой тыльной стороны ладошки своей Валиде.
- Мне так грустно от мысли, что совсем скоро вы вновь уедете, матушка. Столица снова опустеет, на этот раз еще больше, чем во время похода. Конечно, останется мой отец-повелитель, но он всегда занят делами Империи, да и разве может он заменить мне вас, и всех моих братьев? -

Отредактировано Mihrisah Sultan (Четверг, 16 февраля, 2023г. 00:36:27)