- Что ты такое говоришь, Джейлин? Ты не шутишь? - Фюлане султан с удивлением посмотрела на свою подругу. - Может ли это значит, что я тоже возвращаюсь в Манису?
Джейлин хатун покачала головой, но Фюлане султан не заметила этого жеста, она отвернулась, ей нужно было обдумать, что произошло. С самого первого дня, как она попала в Константинополь, ей хотелось вырваться из него. Этот город казался ей враждебным и вовсе не был похож на Царьград, про который ей рассказывал ее брат Ярослав. Ей сразу не понравилось то, что она должна была покинуть Манису и отправиться в столицу Османской Империи. Но расставаться с Османом она не хотела, поэтому вынуждена была принять и даже начать радоваться предстоящей поездке. Но предчувствие ее не обмануло. Едва они прибыли на праздник в честь шезаде Мурада, как столицу охватила оспа, которая унесла жизнь шехзаде. Это еще больше убедило Фюлане султан в том, что намного спокойнее сейчас в Манисе. Но шли месяца. Ужасная болезнь наконец-то отступила, и Фюлане думала, что совсем скоро должны объявить о том, что шехзаде возвращаются обратно в свои санджаки. Но это не случилось. Затем наступила зима. Фюлане султан была привычной к холодным зимам у себя на родине, но здесь все говорили, что она слишком суровая. В такое время мало бы кто рискнул возвращаться обратно в санджаки. Фюлане уже почти смирилась с тем, что зиму ей придется провести в Топкапы, как ее верная Джейлин рассказала о том, что сама слышала от евнухов, что султан Сулейман повелел своему старшему сыну отправляться в Манису.
- Фюлане, послушай, - Джейлин заметила, что ее подруга и госпожа и вовсе ее будто бы не слушала. - Быть может, я ошибаюсь, но евнух говорил о повелении повелителя ехать шехзаде Осману одному. Вы вместе с Гюльшах султан останетесь здесь, во дворце. Он что-то говорил о том, что в Манисе очень не спокойно. Должно быть, что-то случилось.
Фюлане повернула голову к Джейлин. В ее глазах плескались и вопросы, и отчаяние. Она не понимала, что происходит, но не могла винить в этом Джейлин. Хвала Аллаху, что она вообще услышала про это, что рассказала ей все сразу, как узнала. Возможно, она еще успеет узнать, может ли она поехать вместе с ним.
- Мне надо поговорить с шехзаде, - пробормотала Фюлане, чувствуя какой-то липкий страх и волнения. Слова Джейлин хатун чрезвычайно взволновали ее, и она чувствовала, что непременно должна поговорить с шехзаде Османом. Она не могла поверить, что ей предстоит расстаться с шехзаде. Прежде они почти не расставались. Даже в те дни, что шехзаде Осман не смотрел в ее сторону, он был рядом с ней в Манисе, она чувствовала, что он рядом. Долгая разлука была лишь единожды, когда шехзаде отправлялся в столицу, узнав о кончине валиде султан, своей бабушки. Фюлане султан очень хорошо помнила те дни в Манисе. Она ждала возвращение шехзаде, но не чувствовала тогда ни волнений, ни тревог.
- Фюлане, не стоит, - попыталась воззвать к голосу разуму Джейлин хатун. - Ведь это только разговоры в гареме, стоит ли доверять им в полной мере? К тому же, разве не разозлиться шехзаде на вас? Можете ли вы рассуждать о приказах повелителя?
Но Фюлане ее более не слушала. Ее захватила мысль переговорить с шехзаде самой. Она позвала Сезен хатун, которая следила за Гюнеш султан.
- Сезен, Джейлин, последите за детьми.
- Фюлане султан, это опасно, шехзаде же не звал вас...
Но слова Джейлин хатун словно не были услышаны фавориткой шехзаде Османа. Поцеловав шехзаде Сулеймана, она вышла из своих покоев.
Она никогда не приходила в покои шехзаде Османа не будучи приглашенной. Но сейчас сердце колотилось так сильно, что первый раз в своей жизни она не думала о правилах и порядках, что были установлены в гареме. Фюлане султан миновала ту часть, где располагались террасы наложниц, и перешла в коридор, который вел к покоям семьи султана Сулеймана. Сейчас можно было встретить только слуг с стражу дворца. Фюлане заметила, что некоторые поглядывают на нее с удивлением. Но не так далеко находились покои Гюльшах султан. Она могла бы идти и туда. В этом не было ничего предосудительного, фаворитка могла быть приглашенной валиде шехзаде. Так бы она и ответила каждому, кто встретился у нее на пути, но путь ей преградили лишь у дверей покоев шехзаде.
- Госпожа, шехзаде нет. Пожалуйста, уходите.

Фюлане султан глубоко вдохнула. Нет, она не отступит. Если она сегодня не поговорит с шехзаде Османом, то может быть поздно. Если бы не эти обстоятельства, то она не позволила бы себе прийти к покоям шехзаде без его приглашения. Но если она будет медлить в этот раз, то шехзаде Осман может уехать. Фюлане султан чувствовала, что эта разлука, если она случиться, станет для нее самым страшным испытанием. Однажды Фюлане уже лишилась всего: семьи, близких людей, родного дома. Теперь она не позволит, чтобы это случилось вновь, она не позволит шехзаде Осману просто уехать.
Фюлане подняла глаза на стражу, те же намеренно отводили глаза согласно правилам и порядкам дворца. Фюлане султан понимала, что они не посмеют ей ничего сделать, продолжая лишь говорить о том, что она должна вернуться в свои покои. Но она мать наследника шехзаде, и они не могли бы схватить ее и выпроводить вон.
Фюлане султан не знала на что она надеялась. Как долго она простоит возле покоев? Да хоть до того самого момента, как шехзаде выйдет из своих покоев и заметит ее! Фюлане не намерена была отступать.
Султанша вздрогнула, услышав шаги. Она не обернулась, она и так поняла, что это может быть только шехзаде. Когда он приблизился, Фюлане султан поклонилась, опуская глаза. Ей не хотелось бы, чтобы шехзаде сразу заметил ее волнение, она не знала, что все это читалось у нее на лице.
- Благодарю вас, шехзаде, - ответила Фюлане султан, все еще разглядывая пол. Она сделала несколько шагов вперед, чувствуя, как ее сердце начинает биться с удвоенной силой. Обычно она всегда чувствовала волнение, когда шехзаде Осман приглашал ее в свои покои. С того самого дня, когда она первый раз прошла по золотому пути несколько лет назад в Манисе. Но то было волнение совсем иного рода. Это было радостное волнение, предвкушение, желание. Теперь же волнение было совсем иного рода. Фюлане султан боялась гнева шехзаде Османа за то, что она позволила себе подобные вольности. Если он снова отвернется от нее, то она не представляла, как перенесет это. Ведь только после смерти Гюнеш хатун шехзаде Осман взглянул на нее вновь.
Но сейчас Фюлане должна была обуздать свой страх. Столько препятствий она уже одолела, и это одолеет. Как только дверь в покоях закрылась, Фюлане наконец-то подняла глаза на шехзаде Османа.
- Простите меня, мой шехзаде, - заговорила Фюлане султан. Она старалась, чтобы ее голос звучал ровно. Она понимала, что шехзаде Осман осознает, что ее появление здесь не блажь. Он слишком хорошо ее узнал за эти годы, чтобы понимать, что она не осмелилась бы нарушить правила подобным образом. - Я позволила себе прийти к вам без вашего приглашения, потому что меня охватила тревога, когда я узнала последние новости.
Она хотела донести до шехзаде свои волнения и тревоги, чтобы дать понять, что она действительно чувствует, что это не простое желание контролировать ситуацию или давать ненужные и неуместные советы, тем более наследнику османского престола.
- Мне очень страшно, мой шехзаде, - заговорила Фюлане султан. - Мне никогда прежде не было так страшно, как сейчас. Я не знаю, как объяснить то, что происходит сейчас со мной, но едва услышала об этом, как мне стало страшно. Страшно за вас, за себя. Я не понимаю, отчего это происходит, не могу объяснить свои чувства. Но я привыкла доверять им. Вы знаете, у меня в деревне, на родине, это назвалось "чувствовать беду". В ту ночь, когда татары напали на нас, я будто бы чувствовала это. Что-то долго не давало мне уснуть, а потом... Теперь тоже самое. Я чувствую, что что-то случиться, если вы уедете. Ведь это правда? Вы покидаете Константинополь? Один?
"Без меня?"

Фюлане вынуждена была повиноваться. Она села на тахту, на которую указал шехзаде Осман. Султанша чувствовала, как колотиться ее сердце. Она хотела и боялась этого разговора, знала, что шехзаде может разгневаться за такую вольность с ее стороны. Ее удел, как и удел всех обитателей этого дворца и всей империи, повиноваться воли повелителя. Даже сыновья султана Сулеймана не посмели бы возразить ему, даже если бы считали, что он не прав. Но Фюлане видела, шехзаде Осман не ощущает той опасности, о которой она говорит. Он смелый и сильный, ее Осман. Он ничего не боится, ни о чем и тревожится. Даже если и тревожится, то ей никогда не скажет.
- Но как же? - Все-таки осмелилась спросить Фюлане султан после того, как шехзаде Осман договорил. - Ведь это неспроста. Мы столько времени находимся в Константинополе, оспа уже миновала.  Уже несколько месяцев говорят о том, что люди в столице уже не бояться выходить из домов, как это было раньше. Но повелитель не принимал решения возвращаться в санджаки. Теперь же все так спешно, так странно. Мой шехзаде, нет и не может быть сомнения в словах нашего повелителя, да и кто бы осмелилась сомневаться в нем? Но что если все это происки врагов нашего повелителя? Посуди сам, какой спешный отъезд. Не к добру.
Султанша замолчала, понимая, что ее слова могут рассердить шехзаде Османа. Он мог выставить ее вон, и их отношения могли бы вновь разладиться. Фюлане благодарила Аллаха за то, что Осман по иному взглянул на нее после смерти Гюнеш хатун. Но сейчас она готова была пожертвовать всем, даже тем, что было между ними, лишь бы это могло бы сохранить шехзаде Осману жизнь. Если бы только что-то зависело от самой Фюлане султан, то она бы все сделала, чтобы ее возлюбленный был в полной безопасности. Но что она, женщина, может сделать? Разве будут к ее доводам прислушиваться мужчины? К тому же, Фюлане была уверена, что не знает много из того, что известно шехзаде. Слова о бунте заставили ее вздрогнуть, но султанша привлекла все силы, чтобы не показать, что эти слова взволновали ее еще больше. Значит, она была права, и все не так просто, как могло бы показаться. Неужели кто-то осмелился на бунт? Все те годы, что Фюлане султан жила в Манисе, подобное не случалось. Она понимала, что не весь народ может любить своего санджакбея, но проявлять открытую неприязнь никто не осмеливался прежде. Но Фюлане нашла этому оправдание.
- Все потому, что вас, мой шехзаде, нет в санджаке. Слишком долго мы отсутствуем там. Вы нужны вашему народу.
Фюлане султан считала, что шехзаде Осман самый достойный наследник своего отца. Он умен, мужествен, он прекрасно управлял санджаком все эти годы, был истинным правителем. Фюлане была уверена в том, что именно Осман займет трон после своего отца. По крайней мере, она в это верила, и готова была на все ради этого. Но не только потому, что она любила шехзаде Османа, но и потому, что на самом деле считала его достойным правителем. Оттого и была уверена, что именно их долгое отсутствие и привело к бунту в Манисе. Как бы она хотела сейчас вновь оказаться там, вместе с ним!
Кажется, шехзаде догадался о ее намерениях. И довольно быстро.
Фюлане опустила глаза. Он так хорошо ее знал, что читал ее словно раскрытую книгу.
- Но шехзаде, разве могу я быть здесь без вас? - Заговорила Фюлане, чувствуя, что теряет всякую надежду. - Я хочу быть подле вас, это мое единственное желание. Я тревожусь о вас каждую секунду, когда вы далеко, когда вы не вместе. - Фюлане взяла поданную воду, на ее лице появилась робкая улыбка. - Вы знаете, что я жизнь отдам за детей, если это потребуется. Но и за вас, - Фюлане султан поставила стакан с водой подле себя. Она встала, остановилась подле шехзаде Османа, а затем села на пол рядом с тахтой, на которой только что сидел шехзаде.
- Как же я буду в этом огромном дворце без тебя? Ведь ты - моя сила.