- Госпожа моя. -
Главный евнух гарема улыбался так сладко, что Мевхибе захотелось запить эту улыбку водой, а после отправить агу подальше от своих покоев. Однако его приход определенно имел какую-то цель, особенно судя по шкатулке, что он держал в руках, и Мевхибе нехотя отложила книгу, которую читала, глядя на него безразлично и даже немного раздраженно.
- Чего тебе, Гюль ага? -
Засеменив вперед, евнух остановился в шаге от госпожи и присел, опуская голову и протягивая ей шкатулку.
- Это для вас, госпожа. - Дождавшись, пока султанша нехотя возьмет перламутровую коробочку из его рук, он продолжил. - Шехзаде Абдулла послал вам этот подарок в честь вашего будущего ребенка. Да родится он здоровым, иншалла. -
Фаворитки наследника престола безразлично открыла шкатулку и молча уставилась на ожерелье, что лежало в ней. Украшенное крупными изумрудами, оно покорило бы сердце любой женщины, и не важно, сколько драгоценностей было в ее коллекции. И сама Мевхибе была бы очень рада такому подарку в любой другой ситуации, она знала, что зеленые камни подходят под цвет ее глаз, делая их еще выразительнее, что по всей видимости заметил и шехзаде, раз выбрал именно такой подарок. Однако сейчас подобный жест казался скорее издевкой, чем знаком внимания и обожания, ведь поздравляя одну женщину, средний сын повелителя грел в своей постели другую.
- Забери это. - Резко захлопнув шкатулку, султанша протянула ее недоумевающему евнуху, чьи брови взлетели наверх от изумления. - И передай шехзаде Абдулле, чтобы порадовал таким подарком свою новую фаворитку. -
Растерянный ага хоть и взял шкатулку обратно, а уходить не спешил, и Мевхибе нетерпеливо прикрикнула на него.
- Ступай же! -
Склонившись в поклоне, он покинул покои султанши, а Мевхибе раздосадованно отвернулась, потирая лоб тонкими пальцами.
- Госпожа... - подала голос Эсма, ставшая невольным свидетелем разговора султанши и Гюля аги. - Зачем же вы так...шехзаде ведь разозлится. -
Раздраженно сверкнув глазами, Мевхибе перевела взгляд на свою служанку.
- Иди, займись детьми, Эсма. С шехзаде я сама разберусь. -
Рабыня покорно присела в поклоне, склонив голову, и поспешила отправиться в смежную комнату, к детям, а сама султанша вновь отвернулась, погруженная в свои тяжелые мысли.
Конечно, она помнила, как сильно охладели их с шехзаде отношения из-за появления у него новой фаворитки. Несколько месяцев они толком не разговаривали из-за решения Абдуллы взять беременную хатун вместе с ними в столицу, и Мевхибе понимала, что и сейчас ее поведение может привести к такой же реакции шехзаде. Но разве могла она отреагировать иначе? Разве могла закрыть глаза на новое увлечение своего любимого в тот момент, когда ей казалось, что все между ними вновь наладилось? Она ведь чуть не погибла совсем недавно, когда обезумевшая от ревности Сафиназ хатун топила ее в ванной. Неужели даже после этого Абдулла еще не понял, на сколько сильно она дорога ему? Неужели снова готов рискнуть жизнью Мевхибе и их детей ради нового развлечения, которое может стать приговором для его семьи?

Она ждала его прихода. За столько лет, проведенных вместе, она успела изучить своего мужа от макушки головы до кончиков пальцев на ногах. Ведь у нее не было других мужчин, на которых могло бы распыляться ее внимание. Она всегда знала, как он поступит, как отреагирует, иногда могла даже предугадать дословно, что он скажет, и это умение зачастую значительно упрощало ей жизнь.
Так и сейчас, когда двери ее покоев без стука отворились, она не подскочила от неожиданности и даже не вскинула брови, она лишь медленно отложила книгу, так же медленно поднимаясь на ноги и так же медленно приседая в учтивом поклоне перед мужчиной, который казался совершенно спокойным. Да и не удивительно, в конце концов они проходили через это уже не в первый раз, но оба были слишком упрямы, чтобы выучить прошлый урок.
Хотя конечно по законам османской империи урок должно было усваивать именно ей. Ведь мужчина главнее женщины, и уж тем более законорожденный шехзаде куда главнее какой-то рабыни, пусть она и стала султаншей, родив ему детей. Конечно, Абдулла не часто напоминал Мевхибе о ее статусе рабыни, чаще он говорил о традициях и порядках, стараясь поставить гордую венецианку на место, но не унизить ее. И все-таки мириться с изменами Мевхибе просто не могла. Она всегда готова была горой стоять за своего любимого, и никак не могла взять в толк, почему же он не может ответить ей взаимностью.
- Шехзаде. - спокойно поприветствовала беременная султанша своего мужчину, выпрямляясь из поклона и складывая руки перед собой в замок. Благо, живота еще не было видно, потому ее привычная поза была для нее вполне естественной.
- Выйдите все. - приказала госпожа рабыням, что находились в покоях, не сводя глаз с рыжеволосого шехзаде. Она терпеливо ждала, пока двери за девушками закроются, и Абдулла выскажет ей то, для чего пришел сюда.
- Передай шехзаде, чтобы порадовал таким подарком свою новую фаворитку. - повторяет Мевхибе слово в слово то, что сказала евнуху, отсылая обратно свой подарок. Ее даже немного удивляет, что Гюль ага, всю жизнь прослуживший в гареме, не стал повторять такого безобидного высказывания. В конце концов, разве было здесь что-то обидное или унизительное? Отнюдь. Если только для самой Мевхибе Султан.
Она смотрит на второго по старшинству сына султана Сулеймана с вызовом. Злость старательно перекрывает внутренюю обиду и разочарование, что вновь бушуют в ее душе. Она больше не станет плакать, как когда-то давно, застав Абдуллу с другой фавориткой в постели. Если она и станет кричать, то лишь от ярости, не проливая больше слез на глазах своего шехзаде. Он не увидит ее слабости, не увидит боли, он увидит лишь сильную женщину, что не собирается мириться с новым унижением.
- Джейлан хатун. - будто уточняет она, и имя несчастной немым укором повисает в покоях матери троих детей шехзаде, становясь не просто уточнением, но описанием проблемы. Все дело в этой девке, которую он потащил с собой на охоту. Нужно было послушать ее сестру и избавиться от нее с самого начала, пока она еще не успела залезть к нему в постель. Очередное упущение Мевхибе, она снова поверила в чистоту чувств своего шехзаде, и снова ошиблась.