[indent] Нергисшах Султан не могла найти себе места, унять боли и печали. Судьба её старшего брата неизвестна уже несколько дней, не понятно добрался ли брат в Манису, смог ли унять людей, что решили проявить неуважение к правящей семьи. Она не могла спать, самые ужасные мысли лезли в голову, а её супруг только разводил руками. Старшая дочь Султана злилась и на него, стояла на грани ненависти, пусть он и утверждал, что бросил все силы на поиски Султана и старших его детей. Если допустить, что с правителем османским, Османом и Абдуллой что-то случилось, то в конечном итоге власть будет передана в руки Искандера, как старшего из детей, а Атийе Султан одержит верх. Нергисшах готова была задушить отцовскую фаворитку лишь бы не видеть её победы. Кадер пыталась успокоить молодую госпожу, уверяла, что совсем скоро сестра увидит своего брата, что и Султан Сулейман прибудет в столицу живым. Нергис разделяла эти надежды, ей хотелось верить в то, что именно так будет. Что она не увидит как Шехзаде Искандер займет трон.

[indent] Молодая госпожа устало опустилась на тахту, около кровати сына. Маленький Мансур спокойно спал, даже не подозревая какая буря в душе матери его. Ферхад Паша уехал, сообщая, что у него сегодня важные дела, а потому во дворец он вернется только к вечеру. Нергисшах Султан ничего не остается как ждать супруга каждый день, занимаясь воспитанием сына. Прошло не так много лет с момента их никяха, а Нергис уже устала от такой жизни. Паша проявлял только уважение в отношении молодой супруги, не допуская, что и ей бы хотелось почувствовать нечто большее. Ферхад хороший человек, любящий отец, но с ролью мужа он не справился. Нергис смирилась с тем, что такова её судьба, однако познать любви взаимной ей хотелось бы.

[indent] — Госпожа, — в детской появилась Кадер, присела в поклоне. — Во дворец прибыла ваша матушка, Гюльшах Султан, а вместе с ней Хюррем Султан и Фирузе Султан. — Шепотом говорит служанка, чтобы не разбудить маленького Султанзаде. Нергисшах заметно оживилась, улыбнулась и направилась в приемный зал, попутно приказывая служакам поддерживать тепло в комнате Мунсура. Зима в этом году холодна, но если взрослые могут себя защитить от холода, то дети пренебрегают теплом и с легкостью могут заболеть. Допустить болезни сына молодая мать не могла, от чего слугам велено присматривать не только за мальчиком, но и за огнем в камине.

[indent] — Кадер, пусть на террасе зажгут огни и вынесут теплые накидки. — Девушка спешно спускалась лестницей, на нижний этаж, придерживая юбки своего платья.  — И не забудьте о горячем чае.  — Отдавала приказы старшая дочь Султана. — Мы разместимся там, подышим свежим воздухом, а ты проконтролируй подготовку к обеду. — Верная служанка откланялась и отправилась отдавать приказы другим девушкам, а вот молодая госпожа достигла нужной двери. — Матушка! — Нергисшах спешно преодолела расстояние и обняла свою родительницу. — Как я рада, что вы решили навестить меня. — После этого молодая госпожа обратила внимание и на кузину отца с её дочерью.  — Хюррем Султан, Фирузе, я вам тоже очень рада. Очень приятно, что и вы решили посетить мой дворец. — Госпожа искренне улыбнулась.

[indent] Она с осторожностью относилась как к родным сестрах отца, так и к его кузинам. Женщины способны на многое, а в глазах той же Хюррем Султан читалась сила, которую она готова применять. Нергисшах старалась не вмешиваться в дела дворца, пусть и порадовалась тому, что отныне управление гарема перешло в руки Фатьмы Султан. От части, девушка понимала, что это случилось благодаря её плану. Что благовонии сделали свое дело, отец засомневался в адекватности Атийе Султан. Да, пусть сейчас продолжать своё преступление старшая дочь Султана не может, но достаточно и того, что уже случилось. Ей было любопытно каким образом полячка узнала о травах, запахом которых наполнились её покои, но выдавать себя султанша не собиралась. И так она достигла нужного результата, отец изгнал ту из своего рая.

[indent] — Я приказала подготовить всё к обеду, а пока можем разместиться на террасе, подышим свежим воздухом и выпьем теплых напитков. — Дочь Султана указала на дверь, что вела на небольшой балкон. Через некоторое время все они сидели на подушках, а слуги подали чай и накидки.

Отредактировано Nergissah Sultan (Вторник, 2 августа, 2022г. 11:22:25)

В последние дни в столице было неспокойно. Однако Хюррем Султан понимала, что ее собственные мысли сильно отличаются от тех, что заботят почти всех жителей дворца. К Султану Сулейману она не испытывала никакой любви, лишь уважение, что все подданные испытывают к своему правителю. Старшие его сыновья были ей так же чужды, как и младшие, и хотя она и картинно вздыхала, и говорила сочувствующие речи, подтверждая их грустным взглядом, на самом деле госпожа не чувствовала никакого страха. Она думала лишь о том, что может произойти в ближайшем будущем, и чем это чревато для нее самой и ее положения.
На данный момент все складывалось весьма удачно. Если повелитель так и не вернется во дворец, все будет более чем просто. Ни шехзаде Осман, ни дети Атийе Султан не станут гнать Хюррем из столицы, она позаботилась об этом, наладив отношения с их матерями. Шехзаде Абдулла тоже не станет проблемой, с этим она если что разберется без лишних сложностей. Фатьма Султан совсем скоро тоже не будет представлять опасности, сегодня ее судьба будет решена, и ненавистная госпожа, возомнившая о себе, что она чуть ли не сам повелитель, канет в лету, освобождая дорогу им, более достойным.
Все проблемы, казалось, были либо решены, либо находились в процессе решения, остался лишь один вопрос, что интересовал госпожу, и приглашение Гюльшах оказалось как нельзя кстати. Взяв с собой и Фирузе, отношения с которой уже начали постепенно налаживаться, Хюррем Султан отправилась во дворец к старшей дочери повелителя, Нергисшах Султан.
Любопытство терзало госпожу. Конечно, ответ был на самой поверхности, Фатьма Султан, что моментально заняла место управляющей гаремом после снятия Атийе с должности, не могла не приложить к случившемуся руку. Но Хюррем скорее интересовало другое. Ей хотелось понять, причастна ли к этому Гюльшах, или хотя бы было ли ей известно о том, что происходило все это время. Конечно, госпожа готова была отдать должное хитроумности плана, он и вправду дал необходимый эффект. Однако Хюррем хотелось понять, способна ли Гюльшах на что-то подобное, или же она просто издалека ненавидела свою главную конкурентку, но сделать с этим так ничего и не решилась.
Конечно, султанша понимала, что возможно ей никто ничего не расскажет. Хотя ее потепление в отношениях с Атийе и изменение собственных взглядов на многое, что происходит во дворце, пока держалось в секрете, Хюррем не исключала того, что Гюльшах не захочет открывать ей правды. Однако она знала опальную фаворитку повелителя уже достаточно давно, и ей было достаточно посмотреть на ее реакцию, чтобы сделать нужные ей выводы.
Всю дорогу госпожа выжидала. В карете они болтали о чем-то отвлеченном, незначительном, и когда она наконец остановилась у дворца Великого Визиря и Нергисшах Султан, Хюррем поспешила покинуть богато украшенную повозку, прижимая меховой воротник поближе к горлу.
- Здравствуй, Нергисшах. Ты чудесно выглядишь. - Хюррем привычно ласково улыбнулась дочери Гюльшах. За месяцы, проведенные в гареме, она отлично натренировала эту улыбку, и теперь пользовалась ею еще лучше, чем прежде, изображая собственное дружелюбие. Конечно, против Нергисшах госпожа ничего не имела, и относилась к девушке вполне нейтрально, ведь она служила связующим звеном для отношений с ее немало значимым мужем, однако в силу своего характера султанша мало кому улыбалась искренне.
Проходя на балкон, и размещаясь на большой подушке, Хюррем с удовольствием сделала глоток горячего чая. Зима к этом году была просто лютой, такой, какой не было на всей ее памяти, и женщина пользовалась любыми способами, чтобы согреться. Конечно, решение молодой госпожи расположить своих гостей на балконе в такую погоду показалось ей весьма странным, однако возражать хозяйке дома она не стала, лишь понадеялась, что обед подадут быстро.
- Надеюсь, ты и Ферхад Паша в добром здравии? Оспа отступила, однако этот холод...хотя конечно, даже без холода и болезней нам всегда есть, чего опасаться. -
Хюррем Султан картинно покачала головой, обхватывая руками пиалу с горячим чаем и делая еще один глоток. Слова ее были слишком многозначительны, намекая сразу и на пропажу повелителя, и на бунт в Манисе, куда уехал шехзаде Осман, и на тот факт, что привел ее сюда - попытку свести с ума бывшую управляющую гаремом повелителя.

[indent] Слуги пытались поддерживать тепло во дворце, да только сегодня определенно переборщили. Во дворце было не сколько тепло, а душно. Боязнь за здоровье сына помешала Нергисшах Султан приказать открыть двери, ведь любой сквозняк мог стать причиной простуды. Мансур сейчас в том возрасте, когда его матери следует хорошо следить за здоровьем сына, чтобы в будущем он вырос крепким Султанзаде. Из-за духоты молодая госпожа предпочла пригласить всех на террасу, хотя бы на определенное время. Накидки, теплый чай и горящий огонь точно не дадут им замерзнуть. Супруга Великого Визиря удобно устраивается на подушках, около матери, продолжая улыбаться своей родительнице. К сожалению, Гюльшах Султан, как и старшая дочь Султана Сулеймана переживает сейчас не лучшие времена, причина тому одна на двоих. Все мысли были заняты братом, который так и не прислал ни единой вести, молодая госпожа уже не знала, что ей думать, как докричаться до мужа, чтобы Ферхад Паша вспомнил о своем обещании уберечь брата Нергис. Он клялся, что делает всё возможное, однако с каждым днем молодая госпожа всё меньше верила собственному мужу.

[indent] — Мансур спит, матушка, но думаю, что скоро вы сможете его поведать. — Старшая дочь Султана Сулеймана улыбается, делая глоток теплого чая. — Я переживаю, чтобы холодная погода не стала причиной для болезни, а потому он сейчас наверху в своей комнате. — Добавила молодая мать. — Дай Аллах скоро тепло вернется и холодная зима будет только воспоминанием для нас. — Нергисшах не была готова к такому холоду, после оспы, что блуждала Империей хотелось спокойствия, а не новых ударов судьбы. — Я была бы рада видеть Фюлане и моих племянников, я обязательно их навещу в Топкапы или приглашу Фюлане ко мне, я успела соскучиться за Сулейманом и Гюнеш. — Нергисшах любила своих племянников и понимала насколько важно сейчас поддержать их мать, ведь их жизни могут висеть на волоске от смерти. Озвучивать последние свои мысли молодая госпожа не стала, только ещё раз улыбнулась своей родительнице.

[indent] Старшая дочь Султана Сулеймана не знала ещё что из себя представляет старшая из кузин отца, хотя видела, что Хюррем Султан не так проста. Красивая и воспитанная женщина держалась подобно представительницы династии и ни единой эмоцией на своем лице не выдавала малейший свой план. Не стоит недооценивать женщину, которая когда-то была выдана замуж за человека, которого не любила. Нергисшах понимала, что женщина, как и её младшая сестра, не просто так прибыли в столицу, что с ними необходимо быть осторожной. Вместе с Хюррем Султан приехала и её единственная дочь, с которой Нергис, практически, не была знакома. Когда-то их представили друг друга, однако общение не переросло в дружбу.

[indent] — С Ферхадом Пашой всё хорошо, сейчас он занят государственными делами, но быть может он вернется раньше и вы сможете с ним встретиться, султанша. — Улыбаясь сообщила молодая госпожа. — К сожалению нам приходиться быть свидетелями трагических событий, но, дай Аллах, мы все сможем выжить и увидеть как эта ночь закончиться восходом солнца. — Нергисшах предпочла бы, чтобы эти события закончились возвращением Османа, чтобы ненавистная Атийе Султан сконала от безумия и не путалась ни у кого под ногами, как она привыкла делать. — Опасность всегда рядом, госпожа, не знаешь где смерть тебя может настигнуть, к сожалению. — Она пожала плечами. — Нам всем следует быть куда осторожней, чем раньше. — Старшая дочь Султана легко улыбается, в конце своих слов.

[indent] — Фирузе? — Нергисшах не желает обделить вниманием и третью гостью, что прибыла в её дворец. — Нравиться ли тебе в столице? Всем ли довольна? — Супруга Великого Визиря пытается быть вежливой, пусть они си не знакомы с дочерью Хюррем Султан. — Раз теперь ты с матушкой будешь жить в столице мы будем видеться чаще. — После этого дочь Султана вновь взглянула на Хюррем Султан. — Я слышала новость о вашем разводе, госпожа, мне очень жаль.

- Иншалла. - вторит султанша словам остальных женщин за этим столом, соглашаясь тем самым с тем, что зима не длится вечно. Однако она понимает: холод непременно будет иметь свои последствия. И для кого-то из правящей семьи они станут счастьем, а для кого-то наказанием.
Высказывание Нергисшах, однако, заставляет Хюррем Султан внимательнее взглянуть на дочь повелителя. Конечно, юная госпожа говорит общими фразами, однако кроется ли что-то за ее словами? Скрывает ли ее милая улыбка какую-то тайну, ведёт ли она, как и ее мать, свои тайные игры, скрывая их подальше от любопытных глаз? Все это время Хюррем и Хуриджихан брали во внимание лишь женщин своего возраста, ища опасность в сёстрах и фаворитках повелителя. Однако что, если они ошиблись, недооценив молодых султанш, что уже давно перестали быть детьми? Что, если за собственной ненавистью к Фатьме и Халиме они не заметили тех, кто уже дышит им прямо в затылок, преследуя свои собственные цели?
Пока Нергисшах разговаривала с Фирузе, Хюррем размышляла о том, что лишь сегодня вечером впервые пришло ей в голову. Она попивала свой чай и выглядела вполне непринужденно, однако взгляд ее то и дело полз с одной представительницы династии на другую, стараясь рассмотреть то, что до этого скрывалось от ее пытливого взора.
Но от размышлений ее отвлекла дочь повелителя, вдруг сказав то, что казалось бы уже давно осталось в прошлом. Гюльшах же тут же поспешила одернуть дочь, но Хюррем остановила подругу.
- Ничего страшного, Гюльшах, чужих меж нами нет, и в словах Нергисшах нет ничего особенного. -
Переведя взгляд на молодую госпожу, Хюррем улыбнулась уголками губ.
- Однако жалеть о случившемся не стоит, дорогая. Нам с вами повезло, мы - султанши по крови, и не должны терпеть подобного отношения к себе. Надеюсь, вы всегда будете помнить об этом. -
Бросив быстрый взгляд и на свою дочь, словно убеждаясь, что она слышала слова матери, Хюррем вновь посмотрела на старшую дочь султана Сулеймана.
- К тому же, развод - самое меньше из зол. Мы по крайней мере можем не опасаться, что нас захотят устранить наши конкурентки. Вы же уже наверняка слышали, что Атийе Султан кто-то пытался отравить, подсовывая в ее покои какие-то дурманящий благовония, которые должны были свести ее с ума? -
Сделав недолгую паузу, осмотрев всех присутствующих, Хюррем вновь заговорила.
- Уж лучше развод, чем такая жестокая месть. -
Госпожа пожала плечами, будто давая понять, что судьба Атийе Султан ее ни сколько не волнует. Однако сама она была напряжена, как струна, внимательно наблюдая за присутствующими.
Но поговорить им, кажется, было не суждено. Восклик Гюльшах привлёк всеобщее внимание, и все женщины озадаченно уставились в темноту, стараясь понять, что происходит.
- Аллах, да что же это. - недовольно пробубнила султанша, машинально закрывая собой Фирузе, будто кто-то собирался выпускать по ним стрелы со двора. - Гюльшах права, лучше укрыться где-то и переждать. -

[indent] В других обстоятельствах Гюльшах бы живо заинтересовалась темой с отравленными благовониями для Атийе. В других, но не сегодня. Сама султанша к ним отношения никакого не имела, видимо, Хюррем Султан, внезапно поднявшая тему, тоже. Внезапно, но непросто так, в том сомнений не возникало. Позже мать поговорит с дочерью. Но теперь все мысли занимали беспорядки, захватившие столицу.
[indent] За тяжелыми дверьми и толстыми стенами дворца тревога чуть отступила. Во дворце, подаренном повелителем любимой дочери, было достаточно безопасно. Достаточно безопасно для чего? Пережить восстание? Но что это за восстание, что желают бунтовщики, вернее, чей крови жаждут? Окажется численность охранников доставочной для защиты женщин, укрывшихся в стенах дворца?
[indent] Вопросы. Одни вопросы, ответов на которые у Гюльшах Султан не имелось, а произносить их вслух она не решалась.
[indent] - Не волнуйся, дорогая, - валиде ласково коснулась рукой щеки дочери, а потом осторожно погладила по спинке внука. – Мы все выясним. Бюльбюль ага, что ты узнал? – Нергисшах выглядела растерянной, и ее матушка незамедлительно взяла на себе обязанности дочери. – Бунтовщики двигаются прямиком к дворцу Великого Визиря? О, Аллах! Как они осмелились на подобную дерзость?! Немедленно проверьте все окна и двери, все должно быть заперто, закрыто. Никого не должно остаться снаружи, кроме охраны. И поторапливайтесь! Поторапливайтесь!
[indent] Что же творилось в городе? Что являлось целью восставших? Если бунтовщики дерзнули идти с оружием на дворец Нергисшах, могут ли обитатели Топкапы чувствовать себя в совершеннейшей безопасности? В резиденции султана находились ее внуки с Фюлане Султан. Гюльшах успокаивала себя: в главном дворце Империи и стражи было куда больше, там находились шехзаде, не могло там ничего угрожать ни женщинам, ни детям.
[indent] - Поставьте и ширму и приведи сюда начальника стражи, живо, Бюльбюль! – отчеканила султанша, когда слуга вновь явился с докладом. – Госпожа, прошу вас! – Гюльшах взглянула на Хюррем Султан, когда ширма была установлена, а в комнату вошел стражник. Теперь, когда вся подготовительная работа проведена, настал черед сестры султана Сулеймана задавать вопросы и принимать решения.

[indent] Слова начальника стражи не вселяли надежду в душе молодой госпожи. Она понимала, что не так просто поджечь дворец, однако только одно присутствие чужаков наводит панику. Они всего лишь женщины, которых не учили обращаться с холодным оружием, матери, которые всю жизнь провели за спинами сильных мужей. Да и неизвестно достаточно ли будет украшений и дорогих тканей для тех кто ворвется во дворец Великого Визиря. На удивление, маленький Султанзаде не издал ни единого звука, будто понимая, что время не для его истерик и страха. Говорят, что маленькие дети чувствуют волнения матерей, однако Мансур не плакал, не прочувствовал состояние своей молодой матери. Мысленно Нергисшах Султан молилась, просила Всевышнего, чтобы он даровал покой в их жизни, чтобы усмирил пыл людей, полагающих, что силой и кровью могут исправить то, что сейчас происходит в государстве. Ей не понять их чувств, ведь всю свою жизнь Нергис прожила в достатке, благодаря рождению в семье османов, но её семья всегда заботилась о своем народе. Тетка и покойная бабушка делали пожертвования во благо женщин и детей, матушка заботилась о людях живущих в провинции брата. Никто и никогда не пренебрегал обычными жителями Империи, осознавая их важность. Что же произошло сейчас? Неужели мужчины забыли о доброте, которую дарили всё это время представители правящей династии? Забыли о помощи и теплой пище, за которую не требовалась плата?

[indent] — Кадер, возьми Лейлу и Нур Хатун, подыметесь наверх, возьмите теплые одеяла, накидки, Хюррем Султан права, неизвестно сколько это будет продолжаться. — Нергисшах Султан хорошо известно, что в подвальных комнатах не сколько холодно, сколько сыро, от чего они могут заболеть, просидев там буквально пару часов. А если это продлится всю ночь? Или несколько дней? — Дай Аллах отец и брат скоро вернуться и это проклятие закончиться. Мы сможем вздохнуть с облегчением. — Проговаривая свои слова молодая госпожа тихонько покачивала сына, тем самым успокаивая его, надеясь, что он вновь уснет. В первую очередь она переживала за то, что если во дворец прорвутся предатели то никто не прибудет им на помощь. Нергисшах Султан доверяла словам начальника стражи, однако они не вселяли уверенности в то, что в случае чего они точно одержат победу. Если они замахнулись на дворец, значит силы у них не мало, им ничего не будет стоять пройтись и по дворцу Великого Визиря. — Матушка, Хюррем Султан, Фирузе, спускайтесь лестницей вниз, — Проговорила девушка, передавая сыну одной из служанок. Другой служанке она приказала проводить гостей дворца в безопасную комнату. Нергисшах следовала за своими гостями, что опережали её на несколько ступеней. — Да покарает тебе Всевышний, Ферхад, где ты, когда так нужен мне? — Шипела сквозь зубы старшая дочь Султана, да так, чтобы остальным не было слышно. Она не отрицала, что была бы не против, если бы её супруг был сейчас рядом. Нергисшах хотела почувствовать то сильное плечо, на которое можно опереться, пусть молодая госпожа и понимала, что у него есть дела государственной важности. Служанки разложили подушки, постелили одеяла и подали теплую одежду для женщин династии. Кадер снесла люльку Мансура, где был настелен мех, что согреет маленького Султанзаде.

[indent] — Куда столько еды, Алим Бей? — Верная служанка Нергис перегородила путь повару. — А что я должен оставить всех голодными? — Вступил в дискуссию мужчина, пытаясь просунуться со своим свертком в двери. — Султанзаде наш растет, ещё пару часов и пожелает покушать. — Мужчина оставил всё, что успел донести до комнаты, после чего ушел в помещение, что подготовилось для слуг. Нергисшах уложила сына в колыбель, после чего укрыла его мехом и теплым одеялом, Мансур самый уязвимый из них, его организм ещё не так крепок, мать должна о нем позаботиться. — Разве подобное могло произойти? — Старшая дочь султана до сих пор не могла поверить в происходящее. — Как люди пошли на подобное? Или есть кто-то кто подтолкнул их к подобным действиям? Да покарает его Аллах! — Молодая госпожа тяжело вздохнула. — Будем надеется, что Всевышний услышит наши молитвы и отец с Османом скоро вернутся. — Нергисшах посмотрела на мать. — И мы будем в безопасности. — Она не сомневалась, что отец сможет остановиться то, что заварилось, пусть и не малой ценой.

Хюррем Султан следовала за рабынями хозяйки дома в подвал, приобнимая Фирузе за талию заботливым материнским жестом. Никогда султанша не отличалась особенной нежностью и лаской, даже по отношению к собственной дочери, однако в минуты подобные этой даже она становилась заботливой матерью.
- Иншалла, Нергисшах, всевышний услышит наши молитвы. Только возвращение повелителя сможет остановить этих безумцев. -
Хюррем качает головой, придерживая одной рукой подол своей меховой накидки, а второй держась за шершавую влажную стену, что ведет в подземное помещение дворца Великого Визиря. Она и правда верит в то, что говорит, хоть и не представляет себе, как именно прибытие повелителя сможет исправить то, что случилось сегодня. Ведь вряд ли одно лишь его появление способно усмирить такую бушующую толпу. К тому же, потребуется время, чтобы бунтовщики, вошедшие в дома и дворцы в разных уголках столицы, узнали о появлении падишаха или услышали его приказ.
Однако повелитель - не единственный, чьего возвращения султанша ждет, и за чью жизнь переживает. Фарид Паша отправился в эту поездку вместе с султаном, и теперь его судьба была так же неизвестна, что заставляло сердце кузины падишаха сжиматься от волнения и страха. Но поделиться с кем-либо своими переживаниями она не могла, потому приказала себе сохранять спокойствие, оправдывая любые вырвавшиеся наружу волнения переживаниями за повелителя.
Султанша устраивается на подушках, приготовленных для них слугами, и потирает замерзшие руки. Если ей уже холодно, что же будет с ними дальше? Сколько им придется сидеть здесь, в этом сыром подземелье, и что будет с привычным миром там, снаружи, когда они вернутся туда?
Хюррем бросает быстрый взгляд на дочь. Сама она хоть и волнуется, но держится спокойно, а вот Фирузе кажется сильно напуганной, и будто едва сдерживает слезы. Протягивая руку, госпожа берет ладошку дочери и крепко сжимает ее, не говоря ни слова. Она не станет привлекать внимания окружающих к слабости, которую демонстрирует племянница падишаха, однако постарается поддержать ее, передавая ей хоть каплю своего спокойствия.
- Конечно, Гюльшах, нам ничего не остается, кроме как молиться и ждать, что все как-то разрешится. Однако Нергисшах права, все это случилось во время отъезда повелителя, что не может не настораживать. Словно кто-то знал, что падишаха не будет в столице, и специально разжег бурю среди и без того несчастных людей. -
Хюррем Султан вновь замолчала, оглядывая присутствующих. Даже сейчас она не теряла возможности прощупать почву на предмет секретов, что могут скрывать от нее присутствующие здесь женщины, водящие дружбу с Фатьмой Султан. Да и к тому же, разве было им чем заняться здесь, кроме как говорить?
Гюльшах тем временем вдруг заметила, что обронила подаренное султаном украшение, и зачем-то поспешила искать его сама, отказавшись от помощи одной из служанок. Хюррем не стала останавливать ее, хоть и могла бы, потому что еще со дня их совместного знакомства с Шадие Хатун поняла, что сердце матери старшего наследника все так же тоскует по любви повелителя, и все, что связано с ним, для нее очень дорого.
Когда же опальная фаворитка повелителя покинула подвал, Хюррем Султан решила воспользоваться возможностью поговорить с Нергисшах наедине, когда всевидящее око матушки не сдерживает ее порывов.
- В последнее время мне и вовсе кажется, что кто-то старается уничтожить династию изнутри. Покушения на Гюльшах, отравление управляющей гаремом, исчезновение повелителя и его старших сыновей...Один раз - это случайность. Два - совпадение. Три - это уже вражеские происки. И при других обстоятельствах я бы подумала на Атийе, но разве стала бы она сама травить себя и лишать рассудка? Это же просто бессмыслица какая-то. -

[indent] После падения ныло все тело. Иншалла, переломов и вывихов удалось избежать: руки, ноги, шея – все двигалось. В который раз за последние месяцы она оказалась на волосок от гибели? Сегодня ей и вовсе почудилось, что умерла. Но Всевышний вновь уберег.
[indent] Поднявшись на ноги Гюльшах застегнула колье на шее, которую едва не сломала несколькими минутами ранее. С тревогой огляделась. Дым, смутивший султаншу наверху, сюда, в подвальные помещения, не проникал, что не могло не внушать оптимизма. Однако, следовало поскорее вернуться к дочери и внуку. И Нергисшах, и Хюррем Султан должны узнать о попытке поджога дворца. Или уже свершившегося факта поджога… как знать?
[indent] Гюльшах почти бегом вернулась в комнату, в которой ее ожидали. Одного взгляда на лица султанш ей хватило для понимания: здесь обсуждалось нечто важное, что не должно было достичь ушей самой Гюльшах. Неприятное ощущение. А может валиде старшего шехзаде и старшей дочери султана попросту придумала себе что-то? Но не спрашивать же! Впрочем, после ничто не помешает матери как следует потолковать с дочерью. Сейчас самое важное – их жизни!
[indent] - Наверху полно дыма, но внизу все чисто, во всяком случае, пока, - Гюльшах опустилась на пол подле Нергисшах. – Иншалла, внутрь бунтовщики не прорвутся и большого урона дворцу не нанесут. Но по всей видимости эту ночь мы проведем здесь. Вероятно, следует держать поблизости воду и ткань, если дым все-таки опустится в подвал.
[indent] «Где Ферхад паша, когда он так нужен? Клялся ведь защищать жену, сына и меня до последнего вздоха!» - в душе негодовала султанша. Разумеется, ее негодование являлось совершенно беспочвенным. Никто из присутствующих женщин не знал, что творится в городе. Великий Визирь, как и прочие паши, должен был находиться в Топкапы. Что происходило в главном дворце Османской Империи? С каждой минутой Гюльшах все больше беспокоилась за судьбу внуков и их матери. – «О, Аллах, как же ты допустил подобное? Сохрани маленькие невинные души! Не оставь детей своей милостью! Всех детей!»
[indent] - Становится прохладно, нам следует укутаться во все накидки, что принесены, - мать Османа и Нергисшах знаком приказала поделить оставшиеся одеяла и накидки между всеми, находящимися в помещении. Гюльшах самолично закутала в одеяло дочь, притянула ее к себе. – Все будет хорошо, Аллах не допустит дурного! Не допустит!

Паша спешил. Осада дворца требовала его присутствия от начала и до самого конца, даже если бы падишах сейчас находился во дворце, без великого визиря было бы не обойтись. Что уж говорить сейчас, когда султана Сулеймана нет в Топкапы, и никому, даже второму по важности после него человеку не известно, жив ли вообще повелитель.
Ферхад не хотел допускать мысли о кончине правителя османского государства. Конечно, сам он поддерживал старшего шехзаде Османа, брата своей супруги, сына своей любимой женщины и просто старшего наследника, однако Сулеймана уважал, и не желал ему такой скорой кончины. К тому же, исчезновение Османа и наличие в столице сыновей Атийе Султан совершенно не внушало доверия. Паша понимал: иногда никакие права на трон не помогут взойти на него, если другой претендент окажется в нужном месте в нужное время раньше тебя. Он верил, что шехзаде Осман жив, ведь резонно полагал, что в противном случае ему бы уже непременно доложили о наличии хоть каких-то доказательств обратного, и осознанно тянул время, хотя далеко не все паши совета дивана были согласны с такой стратегией.
Они высказывали беспокойства, обсуждали неизбежное в случае, если ни повелитель, ни его старшие сыновья уже не вернутся в столицу живыми, и Ферхад понимал, что если такое случится, его уберут с должности так быстро, что он и рта открыть не успеет. Сам он конечно ни с шехзаде, ни с их матерью в конфликты не вступал, однако знал, что непременно последует за своей женой и ее матушкой куда-нибудь подальше от столицы. Атийе Султан не позволит, чтобы главным советником ее сына был верный Гюльшах Султан человек.
Однако вовсе не забота о должности двигала им. Паша хоть и привык к определенному статуса, все-таки не особенно переживал о своем снятии с должности великого визиря, как и об урезании средств или переезде в другой дворец. Он знал: он все равно останется пашой и мужем султанши, и они справятся с любыми трудностями, что могут ждать их в будущем. Куда сильнее его заботила судьба Гюльшах Султан, которую при таком исходе наверняка сошлют в старый дворец, и запрут там до конца жизни. А то и еще что похуже придумают, ведь после смерти султана Сулеймана у Атийе Султан окончательно развяжутся руки. И кто знает, что придет в голову этой кровожадной полячке, что всю жизнь только и делает, что старается избавиться от главной конкурентки?
Хватаясь за взмыленную шею коня, что привез его к их с Нергисшах дворцу, Ферхад пригнулся, уворачиваясь от тяжелой булавы, что летела ему в голову из рук одного из бунтующих. Они пытались поджечь дворец, и им не хотелось, чтобы кто-то мешал им осуществить задуманное. Бросаясь вперед, сопровождаемый небольшим отрядом янычар, великий визирь принялся кромсать тех непонятливых, что еще не пустились бежать прочь, побросав все свои орудия на замерзшую землю.
Бой был недолгим. Остановив жеребца, смотрел Ферхад вслед убегающим бандитам, в которых без труда можно было рассмотреть простых горожан, что отчаянно пытались найти спасение от нищеты и голода, прорвавшись в господские замки. Он не позволил догонять и убивать их, велел отпустить. Ему было жаль этих людей. Сам он никогда не забудет, что такое голод, холод и нищета. Сам он никогда не осудит их. Но теперь у него другая жизнь, другая должность, и если Аллаху будет угодно, он больше никогда не ощутит всего этого на собственной шкуре.
Приказав янычарам и охране дворца потушить лишь слегка разгорающийся огонь, паша спрыгнул на землю и направился к дверям, ведущим во дворец. Распахнув их, он тут же закрыл нос и рот рукавом, прячась от густого дыма, что заполнил коридоры. Удивительно, как сильно незначительный ущерб, нанесенный стене дворца, смог навредить его обитателям. Несколько рабынь лежали на полу без сознания, что лишь усилило тревожные мысли паши. Ведь в этом дворце находился его сын.
- Откройте все окна и двери, а после вынесите всех, кого найдете, во двор. - велел паша двум охранникам, что последовали за ним во дворец, а сам двинулся вперед в поисках своей семьи. Заметив движение, он обернулся: дым рассеивался, холодный зимний воздух, что поступал из распахнутых дверей, умело орудовал в коридоре, очищая пространство, и паша уже смог убрать руку от лица, продолжая теперь дышать свободно, хоть и все еще чувствовал запах гари. Присаживаясь на корточки возле одной из рабынь, что постанывала, лежа на полу, мужчина взял ее за грудки и усадил, облокачивая на стену и вглядываясь в ее лицо.
- Где мои жена и сын? - требовательно, но спокойно спросил он. Ответа не последовало, и мужчина резко тряхнул рабыню, что была похожа скорее на тряпичную куклу в его руках. - Отвечай, хатун! - почти взревел он, и девушка, снова застонав, только и смогла, что поднять руку, указывая куда-то в сторону. Отпустив рабыню, не обращая внимания на ее дальнейшую судьбу, Ферхад поднялся на ноги и направился в ту сторону, куда она указала. Уже шагая по коридору мужчина понимал, что за поворотом его ждет дверь в подвал, который может служить вполне логичным местом для того, чтобы спрятаться во время бунта. Резко дернув за ручку двери, мужчина быстрым шагом спустился вниз, и уже в следующую секунду взгляд его коснулся лица своей возлюбленной.
- Султанши... - произнес паша тихо, удивленный тем, что в подвале его ждет не только Нергисшах. Взгляд его двинулся дальше, с Гюльшах Султан на супругу, после на Хюррем Султан и ее дочь. - Слава Аллаху, вы целы. - произнес мужчина, а после быстрым шагом подошел к кроватке, где сладко спал его сын.
- Мансур, сынок мой. - ласково произнес мужчина, чувствуя, как волнение и страх постепенно отступают, однако будить ребенка не стал. Вместо этого обернулся на взволнованных султнаш и поспешил сообщить последние новости.
- Дворец Топкапы освобожден от бунтовщиков, султанши, как и наш с вами, госпожа. - Взгляд его обратился к супруге. - Неверные пытались поджечь его, потому весь дворец был заполнен дымом. Я приказал открыть все окна и двери, чтобы избавиться от запаха и удушающего дыма, сейчас вам уже ничего не угрожает. Но думаю, вам с сыном лучше отправиться во дворец вместе с матушкой и остальными госпожами, пока здесь все не приведут в порядок. Я поеду следом, думаю будет лучше, если я пока тоже останусь в Топкапы. - Немного помедлив, Ферхад наконец сообщил самые важные новости. - От повелителя и шехзаде по прежнему нет вестей. -