Слухи быстро распространяются, Султанша. Если народ хоть один раз заговорит, никто не сможет этого остановить. Такого нашепчут друг другу на ухо...

Молодая султанша стояла в просторном зале своего нового дворца, погруженная в свои мысли. Вокруг нее сновали служанки, готовящие все для предстоящего ужина, но Лале не обращала на них ровным счетом никакого внимания. Прошел почти месяц со дня ее свадьбы. Могла ли она подумать, что все так резко переменится между ней и пашой? Что учтивый и вежливый мужчина, к которому госпожа даже начала испытывать теплые чувства, вдруг заподозрит ее в предательстве, да еще каком! Уму не постижимо.
Ну и Кара Мустафа Паша тоже хорош. Позволять себе такую дерзость по отношению к только что вышедшей замуж племяннице повелителя! И откуда в нем столько наглости? Видно не зря говорят - власть портит даже хороших людей. Хотя этот паша султанше никогда хорошим человеком не казался. Один только его вид был ей неприятен, его манера говорить пугала и смущала госпожу. Радовало лишь то, что с пашами госпожа встречалась крайне редко, потому, слава Аллаху, была избавлена от удовольствия общения с Карой Мустафой.
Но это письмо! В голове то и дело всплывали строки, посеившие раздор в ее семье.
"Вы будете моей во что бы то ни стало...Я ослеплен любовью к вам, ваш светлый лик освещает мне путь в этой бесконечной тьме...Я не остановлюсь ни перед чем в достижении свой цели....Аллах мне свидетель, я не встречал и не встречу никого прекраснее вас...Нет в моей жизни другой цели, кроме как сделать вас счастливой, с чем конечно никогда не справится ваш новоиспеченный муженек, Явуз Паша...Я сделаю все, чтобы избавиться от него, и тогда попрошу у повелителя разрешения жениться на самой прекрасной в мире султанше..."
Кому-то могло бы показаться, что письмо подобного содержания могло бы польстить любой женщине. Но Лале Султан оно пугало и возмущало. Во первых: кто он такой, чтобы позволять себе такие вольности по отношению к замужней женщине, да еще и госпоже? И во вторых: что именно он планирует сделать с Явузом Пашой, и угрожает ли ему теперь опасность от рук этого очевидно нездорового человека?
- Лалезах Хатун? -
Лале обратилась к проходящей мимо нее рабыне, которую привезла с собой в столицу, и которую считала своей самой верной служанкой.
- Да госпожа. -
Хатун остановилась, присев в поклоне, а султанша, еще с секунду задумчиво глядя куда-то в даль, наконец перевела свой взгляд на девушку.
- Ты поняла все, что я тебе сказала? Ошибок быть не должно, нужно выполнить все в точности как велено. -
Голос султанши звучал спокойно, но в нем чувствовались твердые, строгие нотки. Чем старше становилась Лале, чем больше времени проводила в столице, тем больше начинала походить на свою мать. Сама она, конечно, этого не замечала, однако ее поведение и поступки говорили сами за себя.
- Конечно, госпожа. Я все сделаю, можете не волноваться. -
- Хорошо. -
Лале кивает и отпускает рабыню, а сама вздыхает и вновь задумчиво устремляет взгляд в окно, сложив руки на груди. Как уж тут не волноваться? Час ужина неумолимо приближается, и когда двери в приемные покои открываются, султанша оборачивается, чтобы посмотреть, кто пожаловал.
- Паша. - негромко приветствует она мужа, делая несколько шагов ему на встречу. Лале чувствует себя виноватой, хотя винить ей себя совершенно не в чем. Она не сделала ничего плохого, не дала повода сомневаться в своей верности, как не давала и повода другим мужчинам присылать ей письма подобного содержания. Однако она понимает, каково Явузу Паше в этой ситуации, как неприятно ему думать о том, что жена могла быть ему неверна всего через несколько недель после свадьбы, и как сложно ему поверить ей просто на слово, отбросив всякие подозрения. Именно поэтому она и предложила устроить этот ужин. Именно поэтому она и отдала тот приказ, который отдала. Осталось лишь дождаться, когда их гость прибудет, и все наконец кончится.

[indent] Вот уже неделя, как Халиме вместе с мужем и близнецами вернулась в свой дворец. Султанша и представить себе не могла, насколько она соскучится по собственному дому. Много недель пришлось прожить в Топкапы, ожидая пока эпидемия пойдет на убыль. И вот в столице ситуация улучшилась. Только потому повелителя удалось убедить позволить покинуть стены главного дворца Османской Империи. И брат позволил обожаемой младшей сестренке с семьей вернуться в их дом.
[indent] Возвращение, поначалу игравшее радужными красками, буквально на следующий же день показало: и Халиме, и Ахмед паша, и дети отвыкли жить под одной крышей. Сестра падишаха, к своему собственному неудовольствию, разволновалась, когда вечером в спальню, как и должно, вошел ее супруг. Безусловно, волнению не было позволено вырваться наружу. Но факт оставался фактом.
[indent] Хюмашах и Мехмет, привыкшие за время разлуки с родителем к ежедневным посланиям отцу-визирю, желали продолжить пришедшееся им по душе занятие. Но валиде поспешила направить энергию детей в иное русло, предложив вести дневники. В тетрадях с кожаным переплетом и инкрустированной обложкой близнецы должны были записывать свои впечатления от каждого прожитого дня, а родители могли бы позже ознакомиться с записями. К тому же у детей учитель отмечал склонность к стихосложению, особенно у Мехмета, и тетради прекрасно подходили для первых робких шагов юных поэтов.
[indent] Жизнь входила в привычное русло. Исключение составляли лишь необходимые меры предосторожности. В доме не принимали гостей, учитель неотлучно пребывал в самом дворце. Халиме еще не отваживалась навестить Хайрийе Кадын, свою валиде, по-прежнему обмениваясь с ней лишь письменными посланиями.
[indent] - Фахрие, - Халиме негромко позвала верную служанку, - я нынче навещу мою любимую племянницу Лале. Она недавно вышла замуж, и мне как-то неспокойно за нее, хочу убедиться, что все в порядке. Дом остается на тебе. Особенно следи за Мехметом и Хюмашах, их безопасность превыше всего. Стража никого не пропустит в дом в отсутствие меня или паши. Но глаз с детей не спускай! К ужину меня не ждите, но детей я уложу сама.
[indent] - Не беспокойтесь, госпожа, я за всем прослежу, - заверила султаншу хатун.
[indent] На Фахрие можно было положиться, и младшая сестра султана Сулеймана покинула свой дворец со спокойным сердцем.
[indent] Еще во дворе дворца племянницы в окно кареты султанша разглядела Явуза Мехмеда пашу, спешивавшегося с лошади. Ничего необычного, визирь возвращался к молодой жене после очередного дня, наполненного государственными заботами. Но что-то в движениях мужчины насторожило Халиме. Что именно? Она и отчета себе в том не отдала, лишь обеспокоилась. Дочь покойного султана не позволила аге доложить о ее визите, лишь приказала проводить до дверей приемных покоев. В подобных ситуациях неожиданность и внезапность – лучший друг.
[indent] - Моя дорогая Лале, паша, - Халиме, лучезарно улыбаясь, легкой походкой ступила в комнату, не забыв плотно при творить за собой двери. – Надеюсь мой визит не нарушит ваших планов на сегодняшний вечер?

Слова супруга заставляют Лале удивленно нахмурить брови, от чего морщинка пролегает на ее белоснежном лбу.
- Нет, во дворец никто кроме вас пока не заходил. - Немного помедлив, Лале добавила: - Слава Аллаху, что вы прибыли раньше. Оставаться с пашой наедине мне бы совсем не хотелось. -
Султанша понимала, что сказанное ею может казаться попыткой оправдаться, стараясь заставить Явуза пашу поверить, что между ней и Карой Мустафой нет ничего, кроме этого странного, оскорбительного письма. Но госпоже действительно было не по себе от мысли, что ей пришлось бы находиться наедине с человеком, который грозился убить ее мужа ради того, чтобы заполучить ее саму.
Однако тайное совсем скоро стало явным. Двери в приемные покои отворились, и в просторную залу вошла Халиме Султан.
- Тетушка! - воскликнула Лале, расплываясь в приветливой улыбке. Конечно, визит сестры повелителя был весьма неожиданным и, признаться честно, не совсем уместным, но вызывать подозрений было нельзя, это могло испортить придуманный Лале план. Потому она сделала вид, будто ее совершенно ничего не тревожит, и направилась в сторону гостьи, заключая ее в свои объятия.
- Какая приятная неожиданность! И такая удачная! Явуз паша пригласил к нам на ужин своего приятеля, Кару Мустафу, так что я как раз велела накрыть стол. -
Обернувшись, Лале нашла взглядом Лалезар хатун, которая от появления еще одного гостя явно запереживала, что может что-то напутать, и поспешила отправить ее из покоев, приказывая приготовить еще одно место за столом, для Халиме Султан.
Когда же хатун покидает покои, двери за ней не успевают закрыться, и в них появляется бородатое лицо Кары Мустафы Паши. Лале приходится сделать над собой усилие, чтобы вновь выдавить из себя приветливую улыбку, на этот раз обращенную к мужчине, один вид которого ей противен. Успокаивают госпожу лишь мысли о том, что совсем скоро этот ужин останется позади, как и вся эта дурацкая история с письмом.
- Паша, добро пожаловать. - учтиво отвечает она на приветствие мужчины. Ни один мускул на ее лице не дрогнет сегодня вечером, никто из присутствующих никогда не догадается, какую игру она ведет, и что затеяла совершить.
- Чтож, раз все собрались, предлагаю пройти к столу. -
Султанша на правах хозяйки дома жестом указывает на накрытый различными яствами столик, окруженный подушками, который уже успели переоборудовать для четверых человек.
Усаживаясь между Халиме Султан и Явузом пашой Лале оказывается прямо напротив Кары Мустафы. Она выбирает это место специально, ей интересно посмотреть, как он будет реагировать на нее после той дерзости, которую позволил себе в отношении племянницы повелителя мира.
- Интересная у нас сегодня подобралась компания, не правда ли? - Лале улыбается, делая глоток воды. Волнение все-таки гложет ее изнутри, однако внешне она остается спокойной и непринужденной. Такой, какой всегда видела свою мать, что бы не происходило вокруг. - Однако мне кажется, что это отличный повод провести прекрасный вечер. Пожалуйста, угощайтесь! Совсем скоро подадут перепелов. -
Сама Лале берет с больших блюд, что стоят в центре стола, несколько закусок, и кладет их на свою тарелку, после чего сразу отправляет в рот одну из них, подавая тем самым пример всем присутствующим.
- Халиме Султан, вы право удивили меня своим внезапным визитом. Я очень рада вам, мы ведь не виделись с самого дня свадьбы. - Лале бросает быстрый, но многозначительный взгляд на Мустафу пашу, а после вновь обращается к тетушке. - Жаль конечно, что вы не взяли с собой Хюмашах Султан и султанзаде Мехмета, султанзаде Данияр очень скучает по ним после нашего переезда из Топкапы. Однако я понимаю ваше решение, сейчас для этого не самое подходящее время. Все-таки оспа до сих пор тенью бродит по столице. - Улыбка на лице султанши сменилась печалью, и она вздохнула, вспоминая все печальные события, что успели произойти за последние пол года.

[indent] Племянница и паша вежливо и, на первый взгляд, довольно любезно поприветствовали Халиме Султан, явившуюся в их дом без предупреждения и приглашения. Но от султанши не могло ускользнуть некое напряжение, проскользнувшее во взгляде каждого: она приехала не вовремя. Разумеется, никто не осмелился выставить за дверь сестру падишаха мира, не пожелала удаляться и сама Халиме. Супруге Ахмеда паши вдруг стало любопытно: что затевается на ужине, отчего так нервничает Лале.
[indent] - Значит, я не нарушу ваших планов, - Халиме Султан улыбнулась, - ужин вчетвером гораздо приятнее, нежели втроем. Добрый вечер, паша, - султанша слегка кивнула вошедшему в залу визирю. – Надеюсь вы в добром здравии, Кара Мустафа паша?
[indent] По приглашению молодой хозяйки дворца гости прошли к столу. Легким, привычным движением Халиме устроилась на бархатной подушке, расправила складки платья, поправила платок, прикрывавший голову.
[indent] - Ты чудесно все устроила, моя дорогая племянница, - произнесла дочь Хайрийе Кадын, разглядывая яства на столе. – Иншалла, мои дети здоровы. Они счастливы вернуться в свой дом и с нетерпением ждут, когда наша жизнь окончательно вернется в привычное русло. Ограничения особенно тяжелы для детей. Но ради их благополучия приходится соблюдать определенные правила. Даже учитель Мехмета и Хюмашах живет в моем дворце, дабы не подвергать риску болезни близнецов. Но я не могла не навестить вас паша с моей племянницей. Ваш брак еще столь короток, и я желала лично убедиться, как вы обустроились во дворце, мне так спокойнее. Отрадно слышать, паша, как вы отзываетесь о султанзаде Данияре. Надеюсь вы станете ему надежным другом и наставником, - быть мальчику отцом от вас никто и не требует, а вот неуважения не потерпят.
[indent] Напряжение все отчетливее ощущалось в царящей за столом атмосфере. Халиме не понимала, что является тому причиной, но твердо решила не уезжать, пока не доберется до истины. Даже если ей придется устроить всем троим допрос с пристрастием.
[indent] - Эпидемии только приходят скоро, - грустно заметила госпожа. Тема оспы навсегда останется болезненной в семье султана: слишком много потерь. Да и не только в семье падишаха. – Увы, отступают они гораздо медленнее. Это жестокое время. Многие из наших подданных лишились родных, кормильцев. Наш повелитель непременно поддержит нуждающихся, как бы трудно не пришлось казне. Единственное чем мы можем помочь – благотворительность. Вакфы работают, и я, и Фатьма Султан, и Гюльшах Султан, и другие члены Династии жертвуют собственные средства на помощь страждущим. Раньше наш благословенный султан, если я верно помню, снижал налоги для османских торговцев и повышал пошлины для иностранных купцов. Поправьте меня, паши, если я ошибаюсь.

Все происходящее давило на молодую султаншу, и ей с трудом давалось оставаться невозмутимой, сидя за одним столом с мужчиной, что писал ей такие отвратительные, такие непозволительные и дерзкие вещи.
Однако Лале улыбалась. Этой стойкой невозмутимости она научилась от своей матушки, наблюдая за ее поведением, за ее манерой держаться год за годом. В детстве попытки подражать Фатьме султан лишь высмеивались старшим братом, и Лале потребовался не один год, чтобы понять, что для каждого слова, для каждого действия есть своё время и место. И до появления Халиме Султан Лале казалось, что место и время выбраны идеально.
Теперь же она сомневалась. Но отступать было уже некуда, все было решено и подготовлено, а все естество молодой султанши требовало смерти наглого паши, изо всех сил противясь возможности оставить его в живых, даже не смотря на риск быть пойманной и раскрытой.
Радовало лишь то, что по уверению лекаря, к которому султанша обратилась за помощью в таком деликатном вопросе, яд этот невозможно было распознать, так как сделан он был из натуральных компонентов, и по всем внешним проявлениям был похож на обычный сердечный приступ. Конечно, Лале понимала, что в таком вопросе никому не стоит доверять полностью, однако ее обида была так велика, что она готова была рискнуть.
- Я уверена, что наш мудрый правитель, Султан Сулейман сделает все, чтобы помочь народу в такое трудное время. И мы в свою очередь сделаем все, что в наших силах. -
Бросив взгляд на Явуза пашу, госпожа улыбнулась ему.
- Мы с моим дражайшим супругом тоже пожертвуем часть подаренных нам на свадьбу средств на помощь нуждающимся. -
Взглянув на сидевшего напротив мужчину, словно надеясь, что он хоть как-то проявит себя после тёплых слов султанши о ее супруге, Лале лишь почувствовала раздражение. Кара Мустафа не проявлял себя совершенно никак, вёл себя достойно и прилично, так, как и следовало Паше в таком обществе, и не подавал совершенно никаких признаков своих истинных чувств. И если бы султанша не была уверена в своих людях, любезно предоставленных ей в услужение матушкой, то она бы даже засомневалась в том, что письмо написал именно он. Но люди Фатьмы Султан не могли совершить подобной ошибки, сказанная ими информация была достоверной и не подлежащей сомнениям, оттого Лале лишь удивлялась способности паши так мастерски играть свою роль.
Однако терпению Лале приходил конец, терпеть уже почти не было сил, любопытство сжигало изнутри, а потому султанша решила перевести разговор в другое русло. Особенно сейчас, когда на стол подали перепелов, услужливо раскладывая их по тарелкам, и Лалезар калфа улыбнулась своей госпоже, давая той понять, что все под контролем. Оставалось уже совсем немного. К тому же, Кара Мустафа уплетал еду за обе щеки, и сомнений в том, что мужчина справится и с отравленной едой с таким же успехом у госпожи не было.
- Но я прошу вас, давайте не будем об этом. За последние месяцы мы все только и говорили об этой ужасной эпидемии. И сейчас, когда жизнь начинает постепенно налаживаться, хочется уже хоть на минуту выбросить эту трагедию из головы. Тем более таким чудесным вечером, когда мы можем поговорить о чём-то куда более приятном. -
Улыбнувшись, осмотрев всех присутствующих в ожидании молчаливого согласия со своим предложением, султанша остановила свой взгляд на Паше, что сидел напротив ее.
- Кара Мустафа Паша, простите мне мое любопытство, но я совсем ничего про вас не знаю. А раз Явуз Паша пригласил вас в наш дом, значит считает вас другом и союзником, и мне бы тоже хотелось узнать о вас чуть больше. - Сделав небольшую паузу, стараясь звучать максимально учтиво и вежливо, благо опыта в этом госпоже было не занимать, Лале продолжила. - У вас есть семья, паша? Жена, дети? Признаюсь честно, у моих вопросов есть скрытый мотив. Сейчас во дворце султана очень много представительниц правящей династии, и многие из них не замужем. Вы могли бы укрепить своё положение, женившись на одной из них. К тому же, могу сказать вам по своему опыту, такой брак вполне может оказаться счастливым. -
Вновь взглянув на своего супруга, Мехмеда Пашу, султанша тепло улыбнулась ему. Она понимала, что для него это письмо стало ударом куда более серьезным, чем для неё самой, и помимо оскорблений и угроз он получил ещё и унижение, из-за которого теперь сомневался в верности своей супруги. И хотя в этом случае султанша была ни в чем не виновата, в душе ее все равно была греховная связь, которую она впрочем в последнее время все чаще собиралась прекратить. Но от этого чувство вины перед мужем не могло не терзать ее, и оттого лишь сильнее было ее желание доказать, что между ней и Карой Мустафой Пашой ничего не было и быть не могло.

[indent] - Мы все неустанно молимся о том, чтобы болезнь не вернулась. Но оспа коварна, и нам должно быть готовым и к такому повороту событий. Вы приняли верное решение, - Халиме улыбнулась словам племянницы о жертвовании на благотворительность подаренных на свадьбу денег, - Аллах да возблагодарит вас.
[indent] А атмосфера с каждой минутой становилась все менее доброжелательной. Между пашами и Лале что-то произошло. Что именно сестра султана не знала, даже представить не могла. Но лишь отчетливо понимала. Как и тот факт, что ее присутствие во дворце Лале и Явуза паши нынче совершенно не желательно.
[indent] - Иншалла, Кара Мустафа паша, вы еще встретите прекрасную девушку, которая озарит светом вашу жизнь, наполнит дом уютом и теплом. И конечно же одарит вас детьми, - Халиме продолжала ласково улыбаться, лишь во взгляде сквозила настороженность. – А жениться на представительнице Династии честь для каждого, - а незамужние султанши ей в голову совсем не приходили, разве что Фирузе, дочка кузины Хюррем. Кандидатура Михришах Халиме даже не рассматривала. Племянницу Атийе непременно выдаст только за того, кто будет верно служить ей самой.
[indent] Так что же происходит в этом доме? Что так тщательно скрывают от нее, так не вовремя приехавшей с визитом, когда даже калфа Лале в курсе происходящего? Спрашивать напрямую не годится. Не красиво. Не правильно.
[indent] Что же делать? Сидеть и ждать? Ее реплики выслушивают с положенным уважением, но не более. Даже любимая племянница. Правда при незваной гостье вряд ли откроется. Во всяком случае, сама Халиме Султан на месте Лале предприняла бы все усилия, дабы определенная информация не достигла ушей непосвященных. Выходит, чем дольше супруга Ахмеда паши удостаивает своим вниманием пашей и дочь любимой сестры, тем дольше все трое будут от решения некой проблемы. А мешать другим в привычки Халиме никогда не входили. Оставался единственный выход.
[indent] - Моя дорогая Лале, паши я совсем позабыла об обещании близнецам поужинать вместе с ними. Мне пора ехать. Думаю, мы с Ахмедом пашой, как эпидемия совершенно отступит, пригласим всех вас к себе на ужин.
[indent] Халиме Султан поднялась также изящно, как и усаживалась на подушки, и, попрощавшись, покинула дворец племянницы. Свое любопытство она непременно удовлетворит позднее, через несколько дней.

Паша поднялся, когда Халиме Султан сообщила о своём уходе. Он не долго думая склоняет голову, когда младшая из сестер Султан покидает комнату, где все они расположились. Когда дверь закрылась, Паша вновь опускается на подушки, ведь это ещё был не конец вечера, хотя он бы предпочел последовать примеру Халиме Султан. Однако, он здесь по приглашению, именно поэтому должен быть более внимателен к людям, которые его пригласили. Приглашение было неожиданным, но это не значит, что мужчина позволит себе пренебречь компанией племянницы Султана.
Его, вдруг, кинуло в жар, стало тяжело дышать. Явуз Паша возвращается в тот момент, когда Кара Мустафа тянется рукой в вороту кафтана, полагая, что именно он и передавил шею. Но, всё было не так. В глазах темнеет, он поднимает взгляд на мужчину, однако видит его расплывчато, поворачивает голову к Лале Султан, однако ситуация не меняется.
- Кажется, стало немного душно. - Он делает усилие, чтобы произнести эти слова. Закашлялся, ухватился пальцами за горло, убеждаясь, что нет удавки на его шее. Снова закашлялся. - Прошу... прощения, я по..кину вас. - Кара Мустафа помогает себе руками, когда пытается подняться на ноги.
Однако, стояло только мужчине сделать шаг в сторону двери, как ноги перестают его слушаться. Он падает, тяжело дыша, кажется, что всё тело горит изнутри. Каждый новый вдох делать всё сложнее и сложнее. Боль сковала его, Кара Мустафа несколько раз дернулся, не в состоянии позвать на помощь, ничего не слыша вокруг себя.
За считанные секунды жизнь покинула его тело.
[nick]Kara Mustafa Pasa[/nick][icon]https://forumupload.ru/uploads/001b/36/79/15/767095.gif[/icon][lchnz]<div class="lzin"><h1><a href="ссылка на анкету"><b>КАРА МУСТАФА ПАША, 45</b></a></div> <div class="lz2">Визирь в совете Дивана</div>[/lchnz]