- Селим, Селим, - стражники у покоев привыкли, что непокорная (или дикая как они сами называли ее, за глаза, конечно же) фаворитка частенько врывалась в покои сына Повелителя Мира без спроса, просто расталкивая их, и даже пытались вразумить горянку, мол де нельзя, но сейчас в глаза молодой султанши было что-то эдакое, что заставило из молча поклониться и расступиться давая пройти.
И, да, если бы взглядом можно было бы убить, то вокруг грузинки лежали одни бездыханные тела, это правда. Губы ее были бледны и сжаты, но а глазах пылал огонь, который казалось готов был испепелить любого, кто встанет у нее на пути. Так с утра она и не сменила ночного одеяния на нарядное платье, которое подобает настоящей госпоже, а волосы не успела уложить в сложную прическу...
Не сладострастную гурию, способную радовать взор господина, но фурию вот кого напоминала сейчас молодая женщина, та чье имя значило уж никак не лунную красавицу.
- Селим! - влетев в комнаты и увидев своего господина, Айбиге внезапно замерла на сотую долю секуды и бросилась
к любимому в объятия с внезапными рыданиями, хотя с самого утра она не пролила ни слезинки. На пороге перепугано топтались служанки, калфы которые и сами казалось вот-вот начнут заливаться слезами.
- Аллах проклял меня, Селим! Наказал, наказал... Дети! Наши дети! Наш Мехмед! Наша Махидевран! Сыночек наш! Наша красавиц дочь! - казалось еще немного и молодая фаворитка лишится чувств.
Ее крошки, ее кровиночки! Несколько дней назад Айбиге наконец поняла, что есть истинное счастье - это держать в руках своих детей.
Она, наконец, стала матерью, она подарила Династии Османов красавицу султаншу, нежную словно розу и прекрасного шехзаде, крепкого словно жеребенок. Сразу двоих детей. И не сомневалась, что родит еще и еще. Много мальчиков, один из которых рано или поздно станет величайшим султаном!
Ах, смешно было вспоминать, как когда то думала она расстаться с жизнью, как только малыши появятся на свет! Какой же глупой была, какой наивной! Самым страшным было бы лишить себя счастья видеть своих детей.
И... И это стало явью. Сегодняшний день начался как обычно, проснувшись Айбиге тут же велела принести ей крошек, потому как султанша и шехзаде уже наверняка хотят есть. А по настоянию самой фаворитки кормить детей хотела она лично, не прибегая к услугам кормилиц, ведь для ее детей в чьих жилах течет кровь горного народа, ее молоко будет куда полезнее, чем какой-то непонятной хатун. Сначала она займется детьми, потом уже подумает о нарядах да украшениях, да и вообще, ничего так не украшает женщину как материнство.
А дальше все было как в кошмарном сне, она все ждала, ждала, ждала пока придут рабыни и калфа. Но они все не шли. И потеряв терпение, которого от природы у Айбиге было не слишком то много, новоявленная султанша сама пошла в комнаты, где были установлены колыбельки для новорожденных.
Колыбели так и стояли, только вот детей не было. Рабыни от страха дрожали, и твердили что не понимают, как такое могло произойти, ведь они неустанно следили за новорождёнными. Словно бы шайтан какой забрал крошек! Детей не было в покоях.
На мгновение Айбиге показалось, что ей на шею набросили шелковую веревку да одним резким движением перекрыли кислород. Она не могла вдохнуть от ужаса, который наполнял ее сердце. Но как только она совладала с собою, то отчеканила:
- Да что вы стоите, словно каменные идолы! Живо обыщите каждый угол, каждую нишу! Все вверх дном переверните, но найдите где мои дети!
И пока рабыни суетились, бегали туда-сюда, выполняя ее приказ Айбиге направилась к тому, коого любила всем своим сердцем, к отцу ее детей, к ее господину, Селиму...
И сейчас рыдая в его объятиях, она еле смогла вымолвить, пояснить почему посмела ворваться к своему господину без его позволения, да еще и в таким виде:
- Наших малышей нет, они пропали! Их нет в колыбельках! Селим! Кто-то забрал детей!

Наверное, в любой другой день, посмей она вот так ворваться в покои без позволения, Селим непременно устроил бы ей выволочку, словно бы она несмышлёная девчонка, но сегодня, глядя на ее заплаканное лицо просто-напросто прижал к себе.
На долю секунды в объятьях своего возлюбленного шехзаде Айбиге затихла, слезы перестали душить, ибо так уверенно звучал голос сына Повелителя Мира, уверяющий, что непременно найдется ее Мехмед и Махидевран…
Только вот секунда эта прошла, и несчастная мать вновь залилась слезами, несмотря на все увещевания Селима.
- Маленькие… они же такие маленькие! Аллах милосердный, они не могут без меня… Они наверняка есть хотят, - бормотала грузинка, массируя виски, и словно бы пытаясь собраться с мыслями да не сойти с ума от страха и отчаяния. – Селим… Они без меня умрут…
Кто? Кто мог украсть ее малышей? Ох, да тут же просто масса вариантов. В гареме друзей быть не может! Одни соперницы вокруг, которые мечтают родить Династии мальчика, да стать госпожой. Любая из рабынь по сути могла сделать это… Любая!
«Наверняка какая-то змея, желающая стать фавориткой Селима решила извести меня! Сначала детей моих, потом меня… Или же это какая султанша? А… А если это Хатидже?! Если она приказала убить моего Мехмеда? Что бы своего Джихангира обезопасить, что бы он был единственным сыном Селима!».
Озвучивать последнюю догадку Айбиге не решилась, потому как опасалась гнева своего господина, однако самой себе дала клятву, что если ее страшные догадки верны, то она перережет горло и сопернице своей и ее мерзкому ребенку…
- Все будет хорошо…
Но все же толика решительности Селима передалась и горянке. Ведь ее кровиночки — это внуки самого Повелителя, стало быть, их непременно найдут, а виновного накажут.
Посему послушно, словно тень, следовала она за своим господином, который и сам решил не терять времени, а принять участие в поисках.
Идя по гарему Айбиге цеплялась за руку Селима и недобро сверкая глазами, поглядывала на рабынь, которые притихли и головы поднять не решались, как только видели шехзаде.
Если бы грузинка видела себя со стороны, то согласилась бы с тем высказыванием, что у горных людей, когда они гневаются взгляд подобен орлу. Так оно и было, казалось только дай повод, и молодая мать, словно орлица бросится да растерзает ту, кто посмела дотронуться до ее беззащитных птенчиков.
Только вот то, что услышала она от одной из девушек, заставило похолодеть. Махидевран и Мехмеда забрала та, которая недавно лишилась детей? Зачем? Для чего?
Все эти вопросы остались без ответа, да и некогда было раздумывать, пока торопливо бежала она к покоям султанши.
Дери в покои Гюльбеяз распахнулись и увидела фаворитка своих детей…
Крошечки ее лежали на кровати и внешне казались невредимыми, Айбиге рванулась было вперед, но ее удержал главный евнух, словно бы опасаясь, что горянка натворит глупостей каких. Да и кто ведает, что там на уме у султанши, посмевшей украсть детей у другой фаворитки?
- Гюльбеяз…– если бы одним только словом можно было бы убить, то фаворитка шезхаде Хасана бы уже лежала бездыханная. – Гадюка, да проклянет тебя Аллах, что ты хотела сделать с моими детьми?! Отдай моего Мехмеда и мою Махидевран! - шипела Айбиге выворачиваясь в руках аги, словно змея. – Отдай!

Этой ночью он решил остаться с Хафисе. Несмотря на все разлады между ними, Хасан понимал, как беременной жене важно его внимание. До родов, по словам повитухи, оставались считанные недели. И Хасан никогда не думал, что может настолько рьяно и с восхищением ожидать рождения новой жизни, и даже не важно, будет это сын или дочь.
Последние два месяца Шехзаде потерял всякий сон и покой. Внутри до сих пор все разрывалось от боли. Только потеряв маленьких Шехзаде Омера и Бейхан - последних детей от Гюльбеяз - он понял, насколько ужасным отцом был. Не смог сберечь самое дорогое, что у него было - собственное продолжение. Их саван был словно его собственный. С ними он похоронил и часть себя, став более осторожным и даже мнительным.
Рядом с Хафисе, аккуратно обняв ее, заснул он быстро. Его резко разбудил требовательный стук в дверь. Неужели что-то случилось и с Баязидом? Не допусти Аллах! Стараясь не выдавать мрачных мыслей, нацепив маску напускного спокойствия, Шехзаде сделал аккуратный знак разбуженной тоже Хафисе - мол, волноваться не о чем. Он мог бы решить все сам, однако было уже поздно.
- Что случилось? - на пороге оказался главный евнух. Хасан задал вопрос тихо, но в то же время в голосе были слышны нотки требовательности. И евнух хоть и замешкался на немного, думая, как начать такой разговор, извинился сбивчиво, что беспокоит в такой поздний час… а затем выложил, как на духу. От данной новости Хасан резко почувствовал, как внутри все похолодело.
- Только не это, - вернувшись в покои, торопливо Шехзаде накидывает на плечи кафтан и, даже не взглянув на черкешенку, отправляется к Гюльбеяз Султан.
Он и раньше замечал, что она будто поменялась, даже слишком сильно. Ее нервные выходки Хасан списывал на великое горе потери двоих детей… но даже не предполагал, насколько далеко Гюльбеяз могла зайти! Выкрасть двоих детей Селима, думая, что это - Омер и Бейхан, немыслимо! Они ведь и по возрасту даже не подходят! Однако, весть была страшной…
Приближаясь к покоям, Хасан замечает на пороге Селима и Айбиге. Селим что-то пытается сказать Гюльбеяз, однако внезапно она вскакивает и чуть ли не силой выталкивает мужчину из покоев.
- Не смей, - шипит он брату, хватая его за плечо, когда он оказывается рядом, возле дверей, - я… я понимаю, что ты сейчас думаешь. Она не навредит твоим детям, однако сможет навредить себе, - этого, несмотря ни на что, он допустить не мог, - нужно действовать по-другому.
Но как - оставалось только гадать.

- Себе навредит? - изумленно переспросила грузинка, словно бы не поверив тому, что только что услышала из уст шехзаде Хасана.
Прекрасно! То есть сохранность новорожденных представителей Династии это не так и важно?
Или не важно, потому как родила их она? В эту секунду фаворитка Селима прямо таки возненавидела брата своего шехзаде, который беспокоился о какой-то никчемной фаворитке. Конечно, ему то что! Малыши то не его!
Своих детей не уберег, теперь небось хочет что бы и Селим пережил такое же горе! И с чего вообще он посчитал, что Гульбеяз не навредит им? Откуда знает? Сам что ли велел этой женщине забрать ее детей? От обитателей этого дворца ожидать можно было чего угодно, и тот кто говорил, что является другом, на следующий день мог вонзить кинжал в спину. Что-что, а эту истину Айбиге заучила хорошо. И никому не доверяла полностью.
Но одного никак не могла понять грузинка, отчего все медлят? Что такого сложного схватить эту безумную женщину, да увести куда подальше? Хоть в мешок да воды Босфора, хоть в темницу, хоть в покои Хасана, если так уж она дорога ему, что и тут защищать удумал ее.  А после спокойно забрать детей, пока эта женщина не сотворила чего страшного...
Но нет! Все отчего то возились с нею. Деликатничали да нежничали. Кланялись да сопереживали.  Даже Селим и тот, не решался действовать решительно, а все пытался поговорить с обезумевшей, уговорить ее, открыть глаза на истинное положение дел.
Вон и Хафсие Султан появилась, которой вот-вот рожать. Зачем, спрашивается, пришла? Порадоваться тому, что соперница сошла с ума?
Только не подумайте, что Айбиге не было жаль эту самую Гульбеяз. Напротив, она искренне сочувствовала бедной женщине, потерявшей всех своих детей. Ну что может быть страшнее?
"Хотя было бы грехом, если бы я сказала, что весть о том, что на одного шехзаде теперь меньше, так уж опечалила меня, ведь чем меньше шехзаде, тем большее благо для моего орла, который непременно будет править Миром! И станет еще более великим, чем его дед!", - вихрем пронеслась в черноволосой голове мысль, но тут же исчезла, словно испарилась.
А все потому, что ее крошка Мехмед внезапно надрывно принялся плакать, верно проголодался или же захотел на руки. Айбиге снова дернулась было, но была удержана одним из евнухов, который выполнял приказ Селима. Но стоять и смотреть как плачет ее дитя, Айбиге не могла. Пришлось собрать всю волю в кулак.
- Госпожа... Гюльбеяз Султан, дитя плачет. Ваш шехзаде верно голоден, может быть Вы позволите мне отнести мне его к кормилицам? Или хоть позвать их сюда? Ведь Вашему Омеру нужно подкрепить свои силы, что бы он мог вырасти сильным и крепким! - голосом слаще меда проворковала фаворитка Селима, в очередной раз высвобождаясь от цепких рук евнуха и склоняясь перед безумной султаншей. Ей хотелось только одного - забрать детей, а остальные пусть продолжают неспешные беседы с Гульбеяз, хоть до вечера.

Это было ясно, как день: Гюльбеяз совершила глупость, дерзость, преступление. Но с другой стороны - слишком трудно было понять истинные мотивы. Связь матери и дитя достаточно сильная, по крайней мере, Хасану так всегда говорили. Одному Аллаху известно, что испытывает несчастная молодая женщина, которая вынашивала детей под сердцем, рожала их в боли и муках, опекала... а затем увидела их в погребальном саване. У Гюльбеяз и Шехзаде Хасана хоть и был еще один общий сын - Баязид, самый старший - однако разрывающая боль от потери Бейхан и Омера, умерших почти одновременно, была безумно сильна. Ему казалось, что он сам вот-вот - и лишится всякого рассудка. Но пока что он выстоял. Тем более, такая невиданная ранее ситуация отрезвила его.
- Не ведает, ты прав. Но она чувствует себя ответственной за них, поэтому Мехмеду и Махидевран ничего не угрожает, - имена детей он произнес чуть тише. Затем обернулся к Хафисе - не смей идти. Для тебя сейчас это особенно опасно. Надо...
Договорить он не успел. Маленький Шехзаде начал надрывно рыдать, и Айбиге вырвалась из цепких лап державших ее стражников, начиная подходить к обезумевшей фаворитке. Гюльбеяз погладила мальчика по его крохотной голове, слушала слова грузинки, а затем, прикрыв детей собой, взглянула на Хасана.
Только сейчас он заметил, что взгляд ее совершенно пуст. В глазах не было того огня, что был раньше, в них не было совершенно ничего. На мгновение ему стало больно - кольнуло под сердцем, будто этот пустой взгляд проткнул в нем дыру насквозь.
- Шехзаде... - Гюльбеяз сделала небольшую паузу. Затем в глазах он увидел мольбу и полнейшее отчаяние, - Хасан, пусть они уйдут. Давай останемся вдвоем, с нашими детьми. Я сама покормлю их, ты же знаешь, я не люблю кормилиц. У них отравлено молоко, а мое как раз поможет им вырасти...
И тут Хасан и вправду понял, что делать. Дал знак страже, и один из них мягко схватил Айбиге за руку, отводя чуть в сторону. Когда несколько взглядов обратились на него, он приложил палец к губам - сейчас нужно действовать тихо, подыграть! - и направился в сторону своей фаворитки. Склонился над ней, взял за руку, погладил по щеке - так, как делал это раньше.
- Все будет хорошо, моя светловолосая Султанша. Ты просто устала, нужно отдохнуть. Пусть сейчас наших Шехзаде и Султаншу покормят другие. Иди сюда, - объятья ее всегда были для него раем. Даже сейчас он делает это ради любви к ней, хоть и понимает, что с каждым мгновением возможность быть с ней исчезает. В таком состоянии она не вернется в Амасью и не сможет воспитывать Шехзаде Баязида сама. Ей просто этого не дадут.
- Уносите, - он поворачивает голову к Селиму и Айбиге, говоря это шепотом, и сильнее сжимает Гюльбеяз, не оставляя ей возможности вырваться и вновь закрыть детей собой. Понятно было, что она это услышала. Дернулась, высвободила руки, глядя из-за его спины на собравшихся. От этого у нее будто появились новые силы.
- Нет, нет! Не забирайте моих детей, Хасан, скажи им! - с каждым новым словом она переходит на крик. Начинает вырываться, колотить кулаками Шехзаде по спине - удары не сильные, но ощутимые, - не смейте, слышите! Я прокляну Вас, если вы хоть притронетесь к ним! Будьте же вы прокляты, Селим, Айбиге! - затем она замолчала, будто подбирая новые слова. Хоть Хасан не видел ее взгляда, однако нутром почуял, что она обратила внимание на Хафисе.
- Будь ты проклята, наглая черкеска! Ты и твои дети! Это всё из-за тебя! С того самого дня, когда ты появилась на наших землях, никому не было покоя! Пусть ты умрешь в родах! Хасан, отпусти меня! - она перестала колотить по спине одной рукой. Будто успокоилась и вправду, перестав сыпать проклятиями. Повернулся он слишком поздно - увидел, что она сумела дотянуться до маленького столика, а в руке в полумраке комнаты, освещенной только лунным светом и парой свечей, блеснули маленькие, но острые ножницы.

На Селима Айбге и не посмотрела, и его строгих окликов не слышала. Потом пускай выговаривает, или же наказывает, ежели такова его воля. Сейчас не до соблюдения этих глупых приличий, да соблюдения правил где она ничтожная рабыня, а они Династия. Ее дети в опасности и их надо защитить любой ценой!
Не слишком успокаивали и слова шехзаде Хасана. Мол де безумная не тронет детей, покуда считает их своими... Ну да, безусловно. Только вот сейчас она думает, что это ее скончавшиеся малыши, да пребудут они в раю подле трона Аллаха.
Но что будет через мгновение? Вдруг эта светловолосая султанша решит, что перед ней враги? Или же змеи да пауки, которых надо уничтожить, раздавить?
Но не успела грузинка и пары шагов сделать к кровати, на которой лежали дети, как по безмолвному приказу одного из сыновей Властелина Мира, стражники опять ее оттащили в строну. 
"Не так бы спокоен ты был, шехзаде, если бы тут лежали твои новорожденные от Хафисе Султан..." -  едва не шипела от злости фаворитка Селима, но делать нечего, пришлось покориться, ибо силы были не равны.
Но хоть как-то начал действовать, решили таки подыграть обезумевшей женщине... Айбиге затихла, чувствуя как кровь стучит в висках от напряжения и страха. Удастся ли? Поверит ли?
"Аллах помоги!" -  и, что скажешь, если молить искренне, то всегда помощь приходит. Поверила Гюльбезя убаюкивающе-нежным речам своего шехзаде, притихла в его объятиях, и в этот же момент Айбиге таки вырвалась из рук охраны, метнулась к все еще плачущему Мехмеду и прижала его к сердцу. Одна калфа торопливо последовала примеру черноволосой султанши и через мгновение держала на руках новорождённую крошку Махидевран.
Тиски сжимающие сердце исчезли в момент, когда ее птенчики, ее орлята оказались в безопасности. Вопли и проклятья безумной женщины не пугали Айбиге, но еще больше напугали детей, потому как не только сын но и дочь грузинки принялась плакать.
- Унести их в мои покои, живо...- приказала Айбиге калфе, передавая Мехмеда, - И не отходи ни на мгновение от моих орлят. Я скоро вернусь.
Оставлять Селима тут одного ей не хотелось. Кто его знает, что еще произойдет? И произошло. Безумная Гюльбеяз набросилась на госпожу, которая вскоре должна была родить Династии очередного наследника. Если уж говорить начистоту, то рождение еще одного ребенка вовсе не радовало Айбиге, у ее Мехмеда мог появиться еще один соперник, но действовала она быстрее, чем успела подумать о чем-либо.
Просто-напросто выхватила своими цепкими руками ножницы из рук Гюльбеяз, которая продолжала сыпать проклятиями, торопливо отшвырнула их в сторону и практически силком потянула в сторону Хафисе, подальше от опасности, за спины охранников.
- Султанша! Хафисе! Ты же дитя носишь! Не нужно так рисковать... Не нужно!

Отредактировано Aybige Sultan (Среда, 22 июня, 2022г. 23:16:50)