[indent] Сентябрь. Еще несколько недель и наступит сезон серых, нудных дождей с пронизывающим ветром. А пока погода щедро одаривала по-прежнему теплыми солнечными днями без мучительной летней жары. Деревья радовали глаз пожелтевшими листьями, словно впитавшими в себя солнечный свет за долгие летние дни. Вкупе с цветами на клумбах получался прелестный ансамбль.
[indent] Гюльшах взяла за правило прогуливаться по саду каждое утро. Неизвестно, когда им позволят вернуться в Манису. Султанша скучала по санджаку своего шехзаде, но каким бы чужим и враждебным не стал для нее главный дворец Империи, каким бы желанным не был отъезд, все-таки от этой мысли становилось грустно. Когда ей еще доведется вернуться сюда? Если доведется…
[indent] Нынче она не отправилась, по обыкновению, в собственные покои. Сидеть в четырех стенах не хотелось. Порой стены начинали давить так, что перехватывало дыхание. Нынче валиде старшего шехзаде решила прогуляться по длинным коридорам гарема. Совсем как в первые месяцы ее жизни в Топкапы, в далекие дни счастливой юности. Именно счастливой. До появления Атийе все складывалось именно так. Те времена канули в Лету, навечно, безвозвратно, оживая только в памяти. Ее памяти, только ее.
[indent] Две рабыни, как и полагалось, везде следовали за своей госпожой. Эсманур Гюльшах Султан на прогулки не брала, позволяя верной служанке заниматься своими делами с утра. В частности, выяснять последние новости и сплетни в гареме. Ухо следовало все время держать востро, иначе не миновать беды, особенно после того происшествия в покоях Османа. Впрочем, думать о бедах нынче не хотелось.
[indent] - Госпожа моя, - в коридоре появилась запыхавшаяся Эсманур, - я такое узнала! Эмине Султан вчера заперлась в своих покоях, совсем одна, и сегодня никому не отвечает и не открывает!
[indent] - О, Аллах, неужто еще что-то стряслось? – султанша нахмурилась. – Что ж, прогуляемся до покоев любимой фаворитки нашего повелителя.
[indent] Идти пришлось не слишком далеко. У запертой двери матери шехзаде Джема и Эсмахан Султан уже стояли с бледными, обеспокоенными лицами Лалезар калфа и Гюль ага. Было от чего забеспокоится: любимица султана Сулеймана не подавала никаких признаков жизни. Признаков жизни. Гюльшах вздрогнула от собственных мыслей. Нет, не может быть, не должно.
[indent] - Гюль ага, давно вы тут? – разумеется, ответ был утвердительным. – Не открывает? Надеюсь, нашему повелителю доложить вы догадались? И где маленький шехзаде и султанша?

Главный евнух гарема переминался с ноги на ногу, пока Лалезар Калфа стучала в дверь покоев Эмине Султан. Гюль Ага знал, что не спроста всё это происходит, что случилось что-то плохое. За последние месяцы во дворце Топкапы произошло слишком много печальных событий, слишком много смертей и нападений. И сейчас сложно верить в то, что любимая фаворитка Султана Сулеймана просто крепко спит и не слышит как они пытаются к ней достучаться.
- Аллах Всемогущий, что же это происходит такое, Лалезар Калфа? - Залепетал мужчина, женщина только отмахнулась от него, он покачал головой. Он знает, что эту новость ему придется сообщить правителю этой Империи. А всем ведь известно, что делают с неугодными гонцами? Усложняло всё это дело ещё беременность Эмине Султан, султанша носит под сердцем дитя Султана, а это значит, что сейчас в опасности сразу две жизни. Стоящей рядом служанке Эмине евнух приказал идти к хранителю султанских покоев и сообщить о случившемся, чтобы новость дошла до правителя. Сообщить необходимо немедленно, а мужчина не должен отлучаться.
Стояло только девушке удалится как в коридоре появилась другая женщина, та, что родила Султану старшего сына. Гюльшах Султан, видимо, узнала о происшествии и пришла сама лично узнать подробности.
- Не открывает, моя госпожа. - Ага опустил голову и смотрел в пол. - Я отправил служанку, правитель сейчас же узнает о том, что случилось.
Приход Атийе Султан не был удивителен, она управляет султанским гаремом, она, от части, в ответе за ту же Эмине Султан. Ага склоняется в поклоне и ждет какие указания будут от второй фаворитки Султана Сулеймана. Выломать дверь самое явное, что они должны сделать, ведь иначе они и правда не попадут в покои.
- Давай, живо! - Он дернул за руку слишком медленного евнуха и наблюдал за тем как те пытаются выломать дверь в покои. Спустя определенное время получилось достичь желаемого и путь в опочивальню Эмине Султан был свободен. Гюль Ага был первым, кто прошел в комнату, следом шла Лалезар Калфа. Он замер и ужаснулся, фаворитка Султана лежала на подушках около окна, они с калфой переглянулись. Женщина вышла вперед, подошла к беременной фаворитке Султана, а через несколько минут встала и посмотрела на остальных и отрицательно покачала головой.
Это значило, что Эмине Султан была мертва.

– Достаточно будет нескольких капель, чтобы прервать чью-то жизнь. – Шаэсте протягивает управляющей султанским гаремом маленький сосуд с прозрачной жидкостью, хитро улыбаясь. Атийе с некой опаской смотрит на женщину, что за короткие сроки стала ей другом и хорошей собеседницей, а теперь готова стать соучастником преступления.
– Будет больно? – Хрипло говорит женщина, как только маленькая бутылочка оказывается в её руках. Её мало заботило, что будет испытывать тот кто отведает яду, но всё же интерес брал своё.
– Нет, – прежде чем ответить Хатун качает отрицательно головой. – Просто человек заснет и больше не проснется. И будет крайне сложно установить, что человек скончался от нечто подобного. – Сообщила женщина, всё с той же хитрой улыбкой на своём лице.
К содержимому маленького сосуда Атийе Султан пришлось прибегнуть только спустя год, в это время содержимое с ядом хранилось у неё в тайнике, куда не имела доступа даже Сачиль. Вчерашним вечером она передала бутылочку молодой Хатун, которая готова была пойти на всё ради благоволения своей госпожи. Как именно яд оказался в еде Эмине управляющую гаремом мало касалось, всё это было не важно, главное, что одна из угроз больше не стоит на пути у Атийе, а все следы были уничтожены.
Султанша застыла на места, когда перед ней открылась картина преступления. Эмине лежала около окна, на подушках, больше не дышала. Факт смерти своим видом и действиями подтвердил главный евнух. У Атийе перехватило дыхание, она неотрывно смотрела на ту, что скончалась от её приказа. Она не слышала, что говорила Гюльшах, она просто смотрела на Эмине и не верила в то, что задуманное осуществилось. На мгновение она мысленно вернулась в тот день, когда скончался её сын, Атийе вновь почувствовала ту боль, ахнула и отошла на несколько шагов назад.
– Разве подобное возможно? Мурад промучался несколько недель, Эмине не жаловалась на своё здоровье... – Она взглянула на главную Калфу. – Так ведь, Лалезар? Или я чего-то не знаю? – Калфа отрицательно покачала головой, тем самым подтверждая, что фаворитка Султана не жаловалась на самочувствие. Атийе перевела обеспокоенный взгляд на Гюльшах, после чего вновь взглянула на Лалезар.
Она знает причину кончины этой женщины, но своим видом не даст этого понять. Теперь для полячки нет пути назад, её руки испачканы кровью.