[indent] Халиме шла по ярко освещенному, но казавшемуся мрачным коридору. Шелковое платье мягко шелестело при каждом шаге. Позади султанши молча следовали две рабыни, брать которых с собой женщине не хотелось, но приходилось следовать не ею установленным правилам.
[indent] В последние дни время словно замедлило свой бег, удлинились минуты, часы. В ушах сестры самого султана все стоял истошный, полный горя и безысходности крик Атийе Султан, узнавшей о смерти шехзаде Мурада. Страшное известие потрясло весь дворец, всю Империю. Перед оспой равны все: и семья Падишаха, и семьи пашей, и семьи торговцев или бедняков.
[indent] И говорить нечего, никакие слова утешения не могли облегчить страдания несчастной матери. Что было еще хуже: Атийе Султан заперлась в своих покоях и никого к себе не подпускала, кроме повелителя. Халиме Султан пыталась поговорить с подругой, но натолкнулась на непреодолимое препятствие. В комнаты ее пропустили – а как могло быть иначе. Но на том все и закончилось. Управляющая гаремом султана разговаривать оказалась не в состоянии, а молча сидеть и смотреть на страдания в планы султанши не входило. Помогать тому, кто не желает принимать помощь, занятие бесполезное, если не сказать глупое.
[indent] В Топкапы – самом величественным и крупном дворце всей Османской Империи - стало на удивление тихо и почти безлюдно. Обитатели, опасаясь подцепить смертельное поветрие, сидели в своих покоях, даже рабыни общую комнату покидали лишь по приказу евнуха или калфы. Боялась ли супруга Ахмеда паши? Боялась, но паническим настроениям старалась не поддаваться. Не запирала своих близнецов в покоях, напротив охотно позволяла играть в саду, даже обедали дети в шатре, там же и отдыхали. Мужа Халиме за последние дни ни разу не видела, из-за опасения все же заразиться самой или – не приведи Аллах! – принести опасную болезнь Мехмету или Хюмашах. Ахмед паша проживал во дворце в покоях, отведенных визирям.
[indent] А вот одна из племянниц - дочка Фатьмы, Лале, подверглась панике, заперлась вместе с сыном в своих покоях и прервала всяческие отношения с внешним миром. Исключение молодая мать сделала лишь для своей валиде. Халиме нежно любила девушку и не могла оставить сей факт без внимания. И теперь султанша направлялась в покои молодой вдовы, желая поддержать Лале Султан.
[indent] К племяннице, как и полагала супруга Ахмеда паши, ее попытались не пропустить. Но кто из рабынь посмеет закрыть путь госпоже? Халиме лишь придала свою взгляду достаточную строгость и двери распахнулись.
[indent] - Лали, дорогая моя, - младшая сестра султана Сулеймана и Фатьмы Султан поспешно вошла в покои, удостоверилась, что двери плотно затворили за ее спиной и подошла к молоденькой женщине. – До меня дошли настораживающие слухи. Ты так напугана, я не могла не прийти сегодня к тебе.

[indent] Одного взгляда на племянницу Халиме хватило, чтобы понять: ее здесь не ждали, почти не рады. Что ж придется Лале Султан потерпеть свою тетку.
[indent] - Ничего дурного в твоих опасениях нет, дорогая, - Халиме присаживается на тахту и жестом приглашает дочь своей старшей сестры сделать то же самое. – Нам всем страшно. Смерть юного Мурада всем показала: перед оспой равны все и в безопасности никто считать себя не сможет.
[indent] Подобные слова в той или иной вариации звучали в ставшем вдруг еще более огромном дворце ежечасно. Так думали и султанши, и рабыни, и евнухи с калфами. И решительно никто не был в состоянии предложить какой-то выход.
[indent] - Неужто ты думаешь, меня не беспокоят мои близнецы? – на мгновение взор султанши становится строгим. – Я боюсь за них, твоя мать боится за вас всех. Но мы не должны терять голову, наш ум должен оставаться холодным. Лекари уверяют, на свежем воздухе легче избежать заражения, ведь там меньше вероятность контакта с больным. Мехмет и Хюмашах почти весь день проводят в саду, разумеется, вдали ото всех. Вне всякого сомнения, нам должно стать более осторожными, ограничить круг вхожих к нам. Но не думай, будто запертая дверь способна защитить от смертельного поветрия.
[indent] Ничто не могло защитить, уберечь. Халиме даже не могла навестить собственную валиде. Одно успокаивало: Хайрийе Кадын никого к себе не впускала и почти никуда не выходила. Но сердце дочери было неспокойно за мать.
[indent] - Ты знаешь, как я люблю тебя и Данияра, - Халиме ласково улыбнулась, - и всегда желаю вам только добра. Я так радовалась твоему возвращению домой. Хотя и сопряжено оно было со слишком печальными событиями. Лали, не падай духом! Ты – дочь самой Фатьмы Султан, ты всегда должна быть сильной! Страх парализует волю, ослабляет наше тело. Не позволяй страху взять верх! Никогда!
[indent] Лали – так когда-то давно величали маленькую дочку Фатьма и Рустем. Халиме называла племянницу детским вариантом имени по привычке, а еще желая несколько приободрить молодую вдову и мать.
[indent] - Я даже мужа не вижу, - вздохнула супруга Ахмеда паши, - а дети - отца. Но ничего не поделаешь, нам следует ждать и молить Аллаха ниспослать нам и нашему народу скорейшее избавление от болезни.

[indent] Халиме удается немного развеять подавленно-напуганное настроение племянницы. Слава Аллаху! Впрочем, в том султанша не сомневалась. С Лале следовало поговорить по душам. Нет, Фатьма – прекрасная мать, заботливая, чуткая. Но не всегда дети спешат поведать своей валиде все трудности, тревоги, заботы. При том старательно прячут их глубоко в себе, не желая беспокоить свою мать. Ситуация с Лале явно складывалась именно так. При своей валиде она держалась, но потом предавалась страхам.
[indent] Ах, как же хочется сейчас оказаться в объятиях Хайрийе Кадын. Уткнуться валиде в плечо, высказать все, что твориться на душе. Наконец-то, хоть ненадолго перестать быть сильной, перестать быть женой, матерью. Стать девочкой, нуждающейся в защите и заботе. Как хочется… Но нельзя, никак нельзя. Пока не отступит черная тень эпидемии, Халиме дворца не покинуть.
[indent] - Я не могла не прийти к тебе, моя дорогая, - Халиме ласково проводит тонкими пальчика по щеке дочери своей обожаемой старшей сестры. – Атийе никого к себе не подпускает. Я была у нее. Молчит, смотрит в одну точку. К ней приходит только повелитель. Но сдается, и при нем она лишь молчит. Ужасная картина. Не приведи Аллах, кому-нибудь пережить подобное. Лекари контролирует ситуацию во дворце, моя милая. Любой с малейшими признаками заболевания незамедлительно изолируются. Все шехзаде, султанши, их семьи – как тебе известно – ежедневно осматриваются. Несчастный Мурад заразился по дороге в санджак. Более никто посторонний сюда не проникал. Мы все здоровы, Иншалла. Нам остается лишь молиться. За своих близких, за всех жителей Османской Империи.
[indent] Халиме отчетливо осознавала: в душе племянницы еще кровоточат раны от потери отца и мужа. Любила ли Лале своего покойного супруга? Это значения не имело: смерть есть смерть. А коли то не смерть врага, никакой радости она не доставляет.
[indent] - Близнецы скучают, но вынуждены подчиняться правилам. Единственное, что скрашивает их тоску – Мехмет с Хюмашах каждый день пишут паше письма. А отец им отвечает, правда, не каждый день, - султанша вновь улыбается. Так было решено еще в их дворце во время сборов. И дети такому решению несказанно обрадовались. – Лали, боль от потери Рустема паши со временем утихнет. Ты не позабудешь отца никогда, но печаль станет светлой, и вспоминаться будет только доброе и приятное. Сейчас мои слова звучат чудовищно, но это так, родная. Тебе поможет твой Данияр. Он непременно озарит светом каждый твой день. А еще новое замужество. Иншалла, оно будет счастливым и долгим. Твои родители прожили вместе не один десяток лет. Верю, второй брак продлится также долго и принесет еще детей. Скажи, что ты думаешь о Явузе Мехмеде паше? Знаю, решение повелителя было совершенной неожиданностью для тебя.

[indent] - Не нам решать, сколько нам отпущено, - согласилась с племянницей Халиме. – На все воля Аллаха. Мы должны прожить жизнь так, чтобы Аллах был нами доволен, - может ли хоть кто-то прожить ее так? Султанша отнюдь не была в том уверена. – Ты ведь все понимаешь. Ты всегда была достаточно разумной, Лале, а с годами мудрости лишь добавляется.
[indent] О том, что многие мудрые с годами глупеют, младшая сестра султана Сулеймана и Фатьмы Султан предпочла умолчать. Ведь причиной тому являются душевные заболевания, порой независящие даже от преклонного возраста. Но им подобное не грозит. Не сейчас.
[indent] - В наших силах оградить наших детей от столь раннего познания жестокости и несправедливости. Да, Мехмет и Хюмашах знают о смерти своего кузена, но я старалась объяснить все помягче. Нельзя допустить в детские ранимые души столько горя сразу. А письма к Ахмеду паше больше отвлекают их и организуют. Не так просто сразу по порядку расписать все произошедшее за день. Пусть приучаются.
[indent] Халиме Султан опускает тот факт, что прежде сама прочитывает все письма своих близнецов. Дети взрослеют, и их валиде необходимо все держать под контролем, дабы не допустить ничего лишнего, не допустимого. Время бежит неумолимо, скоро наступит день, когда придется задуматься о будущем детей. Особенно Хюмашах. Что и говорить, уже сейчас следует приглядываться к возможным кандидатам в женихи для ее дочери. Станет ли брак политическим, призванным укрепить позиции Ахмеда паши и Халиме? Султанша почти не сомневалась в том. Ее собственный брак оказался весьма удачным, разумеется, подобного она желала и своей ненаглядной дочери. Но обстоятельства порой играют против желаний. Только одному Аллаху сейчас ведомо, как сложатся судьбы… В нынешние трудные дни главной задачей матери являлось уберечь своих детей от страшной болезни.
[indent] - Иншалла, будет именно так, - Халиме кивает. – Ты сама не веришь в благополучие будущего союза, да, Лали? Но вера нужна, без веры ничего не получится. Твоя валиде несомненно подобрала тебе порядочного и перспективного пашу, - особенно для целей самой Фатьмы. Но Лале должна и сама то понимать, потому и вслух произносить незачем, даже глупо. Осуждала ли Халиме сестру? Нет, не осуждала. Это ведь тоже закономерность: через собственных мужей или мужей своих дочерей оказывать влияние на Совет. – Это действительно призвано стать благом для тебя. Негоже в столь молодом возрасте запирать себя в четырех стенах. Твоего супруга не стало, но в твоей жизни еще царит бурная, цветущая весна. И увянуть в самый расцвет ты не должна. Явуз Мехмед паша ведь уважителен к тебе? Как бы то ни было, ты всегда останешься членом Династии. Ты ведь хорошенько помнишь это?