[indent] Величественный дворец Топкапы, сердце Османской Империи, погрузился в великую скорбь. Шехзаде Мурад стал жертвой страшной болезни, не щадившей никого. Коридоры, покои, каждый уголок наполнились тоской и печалью. Атмосфера стала гнетущей, заставляющей многих проливать слезы, даже против их воли.
[indent] Гюльшах исключением не была. Смерть юного шехзаде опечалило султаншу. Она почти не знала младшего брата своего Османа. Когда ей пришлось уехать в Старый Дворец, Мурад был совсем ребенком. Маленьким невинным ребенком-шехзаде. Таким несчастный юноша так и остался в памяти Гюльшах Султан. Прямой угрозы собственному сыну от Мурада она даже и почувствовать не успела. Покойный даже не успел доехать до своего санджака, воротившись в столицу с полдороги. Какое уж тут соперничество…
[indent] - Эсманур, - валиде шехзаде Османа отложила в сторону вышивку. Рукоделие не смогло развеять печаль, отвлечь от происходящего. – Какие новости нынче во дворце?
[indent] - Ничего нового, госпожа, - служанка вздохнула. Вопрос был совершенно излишним, поскольку своей госпоже обо всем, что коснулось ее ушей, она докладывала незамедлительно. – Атийе Султан по-прежнему не выходит из своих покоев. Туда никого не пускают. Говорят, даже оставшихся шехзаде и султаншу. Еще госпожа, почитай, ничего не ест.
[indent] - О, Аллах! – покачала головой Гюльшах. – Какое горе. Для любой матери потеря ребенка - страшное испытание. Не каждая выдерживает его. Неужто ни Фатьма Султан, ни Халиме Султан не способны повлиять на Атийе? - Эсманур в ответ пожала плечами – ей того не ведомо. – Видимо, мне следует навестить несчастную. Пойдем, Эсманур.
[indent] - Но, госпожа, никого не пускают…
[indent] - Пусть рискнут меня не пустить. Идем!
[indent] Гюльшах, полная решимости, поднялась с тахты и направилась в покои Атийе Султан. Встречавшиеся в коридорах девушки от грозного вида немедленно склонялись и сторонились. У дверей и впрямь пришлось побороться. Пускать незваную гостью не желали. В конце концов султанша просто довольно резко и грубовато отодвинула рабынь со своего пути. Атийе сидела на тахте, уронив голову на руки. Происходящее у дверей ее даже не заинтересовало. Гюльшах Султан перехватила испуганный взгляд Сечиль и решительным жестом приказала служанке своей соперницы немедленно удалиться. Та нехотя, после непродолжительного раздумья повиновалась.
[indent] - Атийе! - Гюльшах, оставшись наедине с хозяйкой покоев, приблизилась к убитой горем женщине. – Уж не тронулась ли ты умом, султанша? Горе твое велико, непоправимо, боль от потери не исчезнет никогда! Страшно потерять собственное дитя! Но, Атийе, у тебя нет права хоронить себя заживо под тяжестью боли и горя! Ты обязана взять себя в руки, ты должна быть сильной! Ради памяти покойного шехзаде Мурада, ради твоих оставшихся детей! Ты нужна твоим детям, ЖИВЫМ детям.

[indent] - Зачем пришла? –Гюльшах повторяет вопрос, словно эхо. – Сама не знаю, Атийе. Мне жаль тебя, жаль твоего несчастного шехзаде. Ты не поверишь мне, но это неважно, - женщина опускается на тахту подле соперницы. – Мне все равно. Но позволить тебе похоронить себя заживо, я не позволю.
[indent] Султанша делает глубокий вдох. Если по пути сюда, все ее существо переполняла уверенность в правильности своих действий, то стоило только переступить порог покоев уверенность немедленно растаяла. Растаяла от витающей в воздухе боли. Боли, проникающий в каждый уголок, будь то полка, шкатулка, сундук. Но Гюльшах Султан так скоро не сдается! Никогда!
[indent] - Потерять собственное дитя невыносимо. Я не предлагаю тебе позабыть Мурада. Это невозможно. Это было бы великим грехом. Твой мальчик уже не поднимется, не войдет в эту дверь, не поцелует твою руку, не расскажет очередную мечту. Это непоправимая беда. Но покойный шехзаде никогда тебе не простит, если ты замуруешь себя в комнате, забудешь обо всем на свете и обо всех. Жить дальше не просто. Совсем не просто. Но необходимо!
[indent] О, как тяжело даются слова. Сердце начинает ныть от тоски и печали. На мгновение Гюльшах примеряет страдания Атийе Султан на себя. Нет, она бы умерла на месте, сообщи ей кто о смерти Османа. А Атийе еще держится. Сильная женщина. И признавать силу соперницы не стыдно, не малодушно.
[indent] - Ты должна жить дальше. Должна воплотить в жизнь хоть маленькую толику из мечтаний шехзаде Мурада. Он был добрым, славным юношей. Любил своих братьев и сестру, желал им счастья. Он всегда знал: на свою валиде можно положить каждому из них в любой ситуации. Ты думаешь остальные твои дети не страдают? Им легче? Они так нуждаются в своей валиде. Разве могут твои шехзаде продемонстрировать кому-то свою боль? Нет, только к тебе они в столь горький час могут прийти. Только перед тобой они могут не стесняться слез и стенаний. Ты их опора и надежда. Мурад не будет спать спокойно, зная, что ты так себя истязаешь!
[indent] «О, Аллах, откуда у меня только берутся слова? Не иначе, как ты вкладываешь их в мои уста!»
[indent] - Меня ты можешь прогнать. Мне сие безразлично. Я пришла и ушла, но не отталкивай детей! Не смей! Слышишь? Не смей!
[indent] Отчаянно хотелось встряхнуть Атийе, надавать пощечин, пока не придет в себя. Но нельзя. Гюльшах злилась на Михришах Султан. Как дочь решилась оставить мать наедине со своим горем? И не важно, что Атийе всех гонит. Дети должны были проявить настойчивость.

Отредактировано Gulsah Sultan (Вторник, 21 декабря, 2021г. 17:23:00)

[indent] - Любая мать желает сделать жизнь своих детей прекрасной, счастливой. Лучше, чем ее собственная. Но на все воля Аллаха. Нам приходится мириться с потерями, страшными, немыслимыми, - отвечать грустно, печально, даже больно. Но изменить уже никто ничего не в силах. Даже Падишах всего мира. – Но ты должна взять себя в руки, ты должна выдержать обрушившееся несчастье!
[indent] Атийе нисходит до слов благодарности. Дико, немыслимо. Впрочем, сам приход в покои соперницы выглядит совершенно также. Смогла бы управляющая султанским гаремом поступить по отношению к Гюльшах таким же образом? Султанша не знает. Вероятно, не смогла бы. Но это не стало бы чем-то удивительным.
[indent] - Умойся, негоже показываться в таком виде даже перед рабынями, тем более перед рабынями, - Гюльшах Султан подошла к несчастной матери, держа в руках тазик, кувшин с водой и полотенце. Если соперница, повинная в ее собственных бедах, потеряет уважение и влияние в гареме, мать старшего шехзаде Османской Империи не расстроится. Но не при таких обстоятельствах. Не из-за горя по потери сына! А потерять влияние не так уж сложно. Стоит оступиться, и тебя непременно столкнут вниз. Гюльшах все испытала на собственном опыте, весьма горьком, едва не стоившим ей головы. – Вот так, молодец. А теперь тебе следует немного отдохнуть. И не спорь! – султанша подвела хозяйку покоев к кровати. – Сечиль! Госпожа желает отдохнуть, проследи, чтобы никто ей не мешал. И побудь с ней! – последнее явно было излишним – верная служанка и без приказа не покинула бы свою госпожу. Больше говорить было нечего, Гюльшах повернулась и твердой поступью вышла из покоев.
[indent] Ей потребовалось прогуляться по саду, в полном одиночестве, чтобы немного успокоиться после увиденной картины, попытаться избавиться от боли и горя, которые, казалось, проникли в каждую складку одежды, запутались в прическе. Избавиться от тяжкого осадка не удалось, но настроение слегка улучшилось. Гюльшах уже собиралась направиться в собственные покои, когда ее внимание привлек, исходящий из общей комнаты наложниц в гареме.
[indent] - Что здесь происходит? – грозно произнесла султанша, останавливаясь на пороге комнаты. Но ссорившиеся по неведомой ей причине девушки не обратили на валиде шехзаде Османа ни малейшего внимания. – Гюль ага, Лалезар калфа! – главный евнух и главная калфа уже спешили на шум и тотчас же принялись успокаивать рабынь. – Как вы посмели устраивать подобное в такое время?
[indent] - Простите нас, госпожа, - девушки стояли с опущенными головами, как и полагалось.
[indent] Вмешиваться дальше Гюльшах не стала: не ее это дело. Пусть разбираются евнухи калфы. Спустя пару часов султанша получила приглашение от Фатьмы Султан разделить с ней трапезу. Заставлять сестру повелителя ждать не положено, и Гюльшах Султан поспешила в покои подруги. Шум в комнате девушек заставил вновь направиться туда.