Довольно размеренная, если не считать нескольких нештатных приключений, жизнь в Бурсе казалась теперь чем-то вроде приятного сна. Вроде бы это происходило на самом деле и даже совсем недавно, но с позиции настоящего времени и происходящих в нем событий впечатление о недавнем прошлом искажалось. Даже нравоучения Халиля-паши казались не такими уж скучными, и Юсуфу не раз приходила ум мысль, что он бы лучше каждый день выслушивал наставления умудренного годами и опытом визиря, чем переживал все то, что свалилось и на его голову в том числе.
В то же время бей не имел привычки долго сетовать и предпочитал побыстрее адаптироваться к новым обстоятельствам, нежели тщетно пытаться вернуть то зыбкое ощущение постоянства и предсказуемости, которое было до. Жизнь в принципе не может быть слишком простой и прогнозируемой с высокой точностью, а жизнь во дворце Топкапы тем более текла бурной, быстрой рекой, в которую жители то и дело подбрасывали камни, желая изменить ее русло.
Эпидемия оспы застала врасплох всех, явилась незваной гостьей на пиршество, дыша смертельной опасностью в спину. Сделались дни чернее ночи, когда стало известно о болезни шехзаде Мурада, младшего сына повелителя. По мнению Ташлыджалы, худшего врага, чем болезнь, на свете не найти. Это самый нелицеприятный, беспощадный враг, который поражает наотмашь, даже не занося сабли. Укрыться от него или выступить с отражающим нападением невозможно, никакое оружие и искусные стратегии не способны уберечь от поветрия, способного выкосить целые народы. Оставалось лишь уповать на милосердие Аллаха, чтобы миновала беда.
Беспокойство Юсуфа стало ему верным спутником, как он сам — другом шехзаде Абдулле. Он всегда заботился о своем господине, считая своей святой обязанностью делать все, что в его силах, чтобы защитить шехзаде от ближайших недругов. Поэтому он не раздумывая отправился вслед за Бурханом-агой, чтобы не пропустить мимо ушей ни одной важной детали, которая могла бы послужить на пользу благополучию шехзаде Абдуллы. Ташлыджалы беззаветно рисковал собой, готов был хоть в огонь броситься, только бы шехзаде оставался цел и невредим. Перед опасностью заражения он был абсолютно бессилен, и даже если бы принял все бедствие болезни на себя, это бы не спасло никого другого.
Между тем, мир хоть значительно помрачнел и потускнел, еще не перевернулся с ног на голову, и даже в это непростое время уклад жизни особенно не изменился, разве что повысился градус осторожности. С врагами следовало быть как нельзя начеку, ведь именно сейчас легче простого нанести удар исподтишка, когда его никто не ждет. В том-то и заключалась жестокая ирония — предугадать момент, когда враг решит напасть, едва ли возможно.
Юсуф почти не отлучался от шехзаде и оставлял его, только убедившись, что это действительно безопасно. Как минимум один приспешник Бурхана находился вместе с ними во дворце, и бей старался приглядывать за ним, хотя это было непросто, учитывая, что самому попадаться лишний раз на глаза Савашу было бы опрометчиво. Также Ташлыджалы не выходил из покоев без головного убора — уже не раз его медная шевелюра играла с ним злую шутку.
Поутру шехзаде сообщил Юсуфу, что повелитель желает провести с ним время за тренировкой, что немало удивило и самого наследника, и бея. Это было несколько странно, учитывая, что султан на днях провожал табут со своим младшим сыном в тюрбе, и всем было известно, как его смерть болезненна для него. И все же, как бы то ни было, решение повелителя — всегда закон, ослушаться его воли — значит добровольно избрать немилость. Никто из шехзаде не хотел огорчать своего отца, и Ташлыджалы согласился, что разумно принять приглашение падишаха. Сам бей напрашивался сопровождать шехзаде и присутствовать во время тренировки из соображений безопасности, но получил в ответ заверение, что в этом нет необходимости. Что может быть безопаснее времяпрепровождения с повелителем, которого охраняет целая армия бостанджи? Да и разве кто-то отважится нападать на султана или на самого шехзаде в его присутствии?
Юсуф был вынужден согласиться с этими доводами — в самом деле, когда поблизости десятки воинов, какой толк с одного бея. Однако некоторое предчувствие не давало ему покоя. Возможно, это было не более чем обострившаяся в последнее время подозрительность, но все же Ташлыджалы не мог дождаться возвращения шехзаде.
Но шехзаде не возвращался. Юсуф некоторое время колебался, но в конце концов решил отправиться прямиком в сад, чтобы лично убедиться, что с ним все порядке. Чем ближе он подходил к обыкновенному месту тренировок, тем тревожнее становилось на сердце. Было слишком тихо — ни лязга мечей, ни голосов, ничего не было слышно. Быть может, после тренировки повелитель решил продолжить разговор с шехзаде в другом месте? Слабая надежда промелькнула крохотным огоньком, который тут же погас, едва Юсуф достиг назначенного места. Здесь было совершенно пусто — ничего не напоминало о присутствии недавно людей. Страшная догадка больно ударила Ташлыджалы под дых — что если шехзаде угодил в ловушку?
Бей поспешил обратно во дворец, чтобы прежде всего осведомиться у кого-нибудь из слуг, бывал ли сегодня в саду падишах вместе с шехзаде Абдуллой. Но несколько евнухов единогласно сообщили, что повелитель нынче в сад не выходил - более того, один из них сообщил, что Падишах велел подготовить для него коня для выезда в город. Это означало, что Юсуф совершил непростительную ошибку, позволив шехзаде отправиться на встречу одному.  Но что толку посыпать голову пеплом, нужно как можно скорее разыскать наследника.
Ташлыджалы рассудил, что оставлять в неведении Мевхибе Султан было бы неправильно. Кроме них во дворце почти не было верных шехзаде людей, а значит, они могли рассчитывать только на собственные силы в его поиске.
Через проверенного слугу Юсуф передал султанше просьбу как можно скорее спуститься к одному из павильонов в саду — вести разговор во дворце, поделенном на мужскую и женскую части, не представлялось возможным.
– Султанша, - чуть не позабыв о субординации, кивнул бей, стараясь как можно быстрее донести до госпожи суть произошедшего, каждая минута могла быть дорога, – Должно быть, вам известно, что шехзаде Абдулла собирался встретиться сегодня с повелителем в саду и провести с ним тренировку на мечах. Я только что был там, и… ни повелителя, ни шехзаде не оказалось. Несколько евнухов подтвердили, что султан не выходил сегодня в сад - более того, Повелитель вообще уехал из дворца после заседания Дивана. С ним, кажется, был только великий визирь. Шехзаде пропал, госпожа, очевидно, повелитель не приглашал его, это была ловушка.

Они словно оказались в ловушке, вокруг которой теперь царствовала смерть, желающая протянуть свои руки к ним. Шехзаде Мурада было, конечно, жаль, но с другой стороны где-то в глубине души была мысль, что одним врагом, одной возможной жертвой в будущем, одним грехом на их душах стало меньше. Конечно, эту свою мысль никому не озвучивала. Только ведь все шехзаде соперники и та же Атийе Султан будет пытаться посадить любого из ее сыновей на трон, даже теряя других, пока такие у нее есть.
Сейчас же Мевхибе больше заботила безопасность ее детей и шехзаде Абдуллы. Пусть отношения между ними оставались немного напряженными, чуть отстраненные по вине Сафиназ, но Мевхибе не переставала его любить и, конечно, не переставала беспокоиться о его безопасности.
- Как пожелаете, шехзаде, - отвечает ему, едва заметная улыбка трогает уголки губ. Всегда испытывает в такие моменты двоякое чувство. Рада провести с ним время, но обида за Сафиназ, все еще горит в сердце, словно заноза, которая омрачает любое счастье. Лекарша уже поплатилась, конечно, за свою оплошность, как и ага теперь пытался снова заслужить благосклонность, но все уже поздно.
Она знала, что сегодня повелитель пригласил своего второго сына потренироваться на саблях. Сама же Мевхибе отдав наставление хатун, приглядывавшим за детьми, давала указания на счет ужина, приказав приготовить любимое блюдо шехзаде.
- Дай Аллах, Эфсун, скоро это все закончится и мы сможем вернуться в свой санджак, - произнесла султанша, собираясь посетить хамам. Волновала не только болезнь, но и та тайна, коей поделился с ней Абдулла относительно его старшего брата. Казалось, в этом дворце сам воздух был пропитан ядом.
- Султанша, Юсуф бей ищет с вами встречи, говорит, что срочное дело, - Юсуф? В сердце будто кольнуло предчувствие чего-то скверного. Что он делал здесь? Почему не был с Абдуллой? Возможно, это шехзаде его послал. В любом случае скоро узнает. Мевхибе в сопровождении Эфсун направилась на встречу.
- Юсуф, - приветствовала верного товарища и союзника ее шехзаде. Взгляд был пристальный. И чем больше говорил бей, тем сильнее она ощущала как томительная и жгучая слабость наполняла ее тело.
- Что ты говоришь такое? Где ты был? Почему оставил шехзаде?  Не важно. Об этом мы поговорим потом, - страх овладел сердцем султанши. Что если с Абдуллой что-то случится? Впрочем, им, прежде всего, нужно найти его.
- Эфсун разузнай, но только осторожно в гареме не видели ли шехзаде или где его последний раз видели. Юсуф, идем нам нужно найти шехзаде. Веди меня туда, где ты его последний раз видел и куда он направлялся, - Мевхибе с Юсуфом шли быстрым шагом, но так, чтобы все же со стороны не казалось, что что-то случилось. Пока было рано делать выводы и поднимать суету. «Аллаха, пусть с  ним все будет хорошо. Прошу тебя», - сейчас только этого она желала всем сердцем. Ловушка…ловушка...звучало в голове. Сердце учащенно билось.
Навстречу  неожиданно выбежал стражник и устремился прямо к ним.
-Госпожа, Юсуф бей, шехзаде Абдулла...на него совершили покушение, - если бы можно было слышать как падет сердце, этот его звон, то сейчас бы подобный звук наполнил сад. Кажется, земля начинала уходить из-под ног. Но ведь он не сказала, что  убили, покушение…последняя надежда, словно соломинкаю
- Где он? Где шехзаде?! Отвечай! - чуть громче, с нотками отчаяния в голосе произнесла Султанша и едва стражник указал место, то буквально побежала в ту сторону. «Пусть все обойдет…умоляю», - Юсуф бей поспешил за ней.
Картина которую увидела, заставила на мгновение остолбенеть. Ее Абдулла лежал на земле. Из тела его торчала стрела, а рядом был Мехмед Паша. Мгновение. Мевхибе уже падает на колени рядом с шехзаде, потмоу что, кажется, ноги не держат.
- Абдулла, ты меня слышишь? – ее рука прикасается к нему, так словно боится, будто душа может покинуть его тело. – Ты ведь не можешь умереть. Не можешь нас оставить. Меня.
Мевхибе редко плачет, так чтобы кто-то видел ее слезы.  Только сейчас совершенно не важно. Слезы, что застыли в глазах, стоило моргнуть, скатились по щекам.  От мысли, что она может потерять того, кто сердцем и душою ее был, мир во тьму погружался.  Совсем не важны были их недопонимания, обиды сейчас. Наверное, человек осознает насколько дорожит, когда может потерять. Понимает, что  все в мире не важно, поправимо кроме смерти.
- Позовите лекарей, его нужно отнести во дворец! – всего на мгновение отрывает взгляд от Абдуллы и бросает его на пашу, что оказался рядом.