Духота в походном шатре окутывала воздух плотной пеленой, давила легкие и действовала убийственно на мысли. Воины устали после недель пути и трех дней кровавой бани, которую устроили неподалеку от Кабарды. Бунт Айдамира Атажуко, что назвался князем объединенных черкесских земель, был подавлен, постепенно волнения утихли, а Айдамир теперь, будучи побежденным, но живым, вел с Султаном Сулейманом переговоры о мире. Казалось, жители Кабарды возвращались к привычной жизни. Но разве может все стать таким, как было раньше?
С раннего утра за пределами шатра то и дело доносился разный шум, не давая отдохнуть. Встав с походной кровати, Хасан позвал служивого, дабы принес ледяной воды. Султан запретил воинам грабежи и разбой, посему многие довольствовались охотой. Шехзаде тоже сумел уговорить отца разрешить ему отправиться прочесать окрестные леса, пусть и с трудом. Падишах дал добро, однако приказал к вечеру точно быть в лагере, когда приведут семью князя Атажуко, чтобы решить их судьбу. Хасан был намерен слово сдержать.
Минувшей ночью был дождь, земляная вязкая грязь, смешанная с жухлой травой, тут же прилипла к кожаным сапогам. Время для охоты не лучшее, однако Хасану было плевать: больше воинов останется в лагере. Сам же Хасан взял с собой охрану, верного друга - молодого воина Идриса, и выдвинулся в путь еще до полудня. К вечеру уж точно успеет вернуться.
Легкая вязь из тумана молочного цвета застилала землю на равнине, где раскинулся лагерь. Путь к лесу проходил через петляющую горную дорогу. Воины шли осторожно, спокойно придерживая поводья, затем, уже когда дорога привела в чащу - оставили лошадей пастись вместе с охраной. Условия для охоты были неудачными, видимость была ужасной, но все же им удалось выследить одну из рыжих косуль. Долгие мгновения сидели они в засаде у ручья, и уже был близок тот момент, когда в изнеженную плоть животного должна вонзиться острая стрела... Хасан уже приготовился стрелять (Идрис оставил первую добычу ему), однако внезапно к ручью подошла молодая девушка, спугнув животное. Выпущенная стрела пролетела мимо.
- Ты кто такая?! - взревел Хасан, вскакивая с места и направляясь к незнакомке, - да и чего разгуливаешь тут одна, спугнув мою добычу? - интересно, почему девушка действительно оказалась так далеко от поселения, да еще и после восстания. Подойдя ближе, Хасан усмехнулся и осмотрел ее с ног до головы. Не попасться бы на уловку в виде черных сияющих глаз за кудрей густых, что обрамляют ее круглое личико.
- Повезло еще, что нам попалась. Мало ли тут других бесчестных воинов охотятся в лесах, изголодавшихся по женской ласке. Того и гляди, попадешься в их сети, - опять ухмылка возникает на его губах, едва он прикасается пальцами к ее подбородку. С виду и вправду милейшая, но жгуче-яркая - не зря иногда черкесских девок с окрестных привозят во дворец Султана наложницами. Такая может и с ума свести..., - или совсем не боишься? Странно, обычно бесстрашие - удел дурочек, что то и дело ищут неприятные приключения на свою голову.

Гордая местная красавица была далеко не промах. Смотрит так, разговаривает, будто вовсе Хасана не боится. Странно было видеть такое поведение женщины, особенно после млеющих гаремных гурий. Даже непонятно, действительно ли те воркуют о любви или же нагло лгут.
А вот эта девчонка была не такая. Ей вообще Хасан был неинтересен. Более того - она даже глядела на него с вызовом, даже с презрением! Это и подстегивало продолжать с ней разговор. Кто она вообще такая? На вопрос так и не ответила. По одежде понятно, что явно не крестьянская дочка, но и не хозяйка истинная этих мест. Дочь какого-нибудь воина? Или, может, юная жена?
- Нет, конечно же, что обычный османский воин может тебе запретить? - намеренно он не стал раскрывать свое происхождение. Хотелось немного поиграть, - просто я думал, ты в курсе того, что здесь творилось. Тут и псину с цепи опасаются выпустить. А семья так просто отпустила тебя одну погулять... - продолжает он с усмешкой, отпуская ее подбородок. Секунда, которую девушка использует в свою пользу. Вот, в ее руке уже сверкает кинжал. Затем - приставляется Хасану к горлу. Так вот, как она теперь говорит - языком оружия и войны? Идрис также выхватил саблю, а охрана - лук и стрелы пытаясь защитить Шехзаде. Они оказались окружены. Даже если эта девчонка исполнит то, что задумала (в чем Хасан сильно сомневался), она точно не сможет уйти отсюда живой. Так ли ей не дорога ее жизнь?
- О, нет, это мои друзья. В армии всегда так - если одному грозит опасность, остальные спешат ему на помощь, - хохочет Хасан, но с места не двигается, - раз уж ты настроена решительно - попробуй меня убить, чего уж там. Тебе уже приходилось убивать людей? Если нет - думаешь, это настолько легко? По рассказам - возможно, да. Но в реальности все не так просто. От одного вида рассеченной плоти и вида вывернутых кишок в первый раз становится слишком дурно, знаешь ли...
И это действительно правда. Хасан однажды увидел казнь, и, хоть сдержался, несколько ночей потом ему, двенадцатилетнему мальчишке, снились кошмары. У кого-то может возникнуть приступ тошноты. Зрелище это действительно не из приятных. Неужели незнакомка готова это увидеть воочию?
Он чувствует шаги за спиной. Чувствует их и девушка - оборачивается на одного из охранников, хватка ее на мгновение ослабевает, и этого отвлекающего маневра оказывается достаточно. Шехзаде хватает ее за руку, в которой она держит кинжал, а после перекидывает через плечо. От этого кинжал из рук выпадает, и черкешенка оказывается на земле. Он откидывает оружие грязным сапогом прямо в ручей, а затем нависает над красавицей. Да уж, если утонуть в омуте этих черных глаз хотя бы еще на миг - точно можно потерять голову...
- С твоей стороны это было очень смело, Хатун. Однако, никогда не стоит недооценивать соперников, - именно соперников, а не врагов - слишком пугать таким громким словом он ее не собирается. Подает ей руку, чтобы она встала.
- Признаться, я восхищен твоей смелостью. Если уж ты так воинственна, сколь и отважна - позволь заключить с тобой сделку. Победишь меня в равном бою на саблях - уйдешь с миром. Ну, а если нет, то я сам решу, какой тебя ожидает конец. Идет?

Удивительно! Незнакомка практически сразу принимает вызов. Это вызывает кривую усмешку у Идриса, подающего ей саблю. Либо совсем жизнь ей не мила, либо самоуверенность хлещет через край - тут одно из двух.
- Что ж, коль у местной княжны такие смелые служанки, я даже предположить не могу, какова сама княжна. Слыхивал я, что у мятежного князя сестра есть, вроде Гучехан её звать. Не ей ли служишь? В лагере говорили, что она высокая, тучная и смахивает на мужчину, поэтому ее жених посчитал, что лучше умереть на поле боя, чем жениться, - вообще, в лагере слухи разные ходили, и такие - тоже. Конечно, кто-то говорил, что внешность княжны совсем не такая, как ее описывают. Ее никто не видел, вот и оставалось гадать. Хасан знает, что она должна предстать перед ним вечером вместе с семьей. Интересно будет взглянуть на нее.
Замечает, что для хрупкой девушки сабля - совсем не подходящее оружие. В отличие от него, взявшегося за оружие крепко, рука ее слегка подрагивает. Победить гордую черкешенку не составит труда. Он вовсе не желает ее убить или ранить - хочет просто выбить саблю из рук, преподав ей урок. Не стоит дразнить османских воинов. Хасан вообще изначально не желал ей зла. А вот девчонка была настроена воинственно.
Он отражает её удары легкими движениями - один за одним. Почти не атакует - не составит труда выждать, когда она выдохнется, и это будет её главной ошибкой. Да и вообще - зачем тратить на неё силы? Шехзаде уверен в своей победе. Уж что было в его жизни, но никогда женщина не одерживала над ним победу на поле боя! Их удел, считал Хасан, в победах в гареме и постели, когда они наперебой пытаются завоевать его сердце. И не более.
Наконец-то он замечает, что девушке становится тяжело. Одно движение - и сабля ее выбита из рук, клинок теперь находится прямо возле ее горла. Хасан подходит ближе, усмехаясь. Это было слишком легкой победой, как он и предполагал.
- Что ж... - видимо, в этот раз самоуверенность его подводит - впервые за несколько лет. В следующий момент он чувствует резкую боль в животе - ещё один кинжал, взявшийся непонятно откуда, рассек мягкую кожу походного одеяния, оставив полосную царапину. И в следующий же миг красавица пустилась в бега, стремительно, как та самая молодая косуля, которую они несколькими мгновениями ранее чуть не подстрелили.
- Проклятье! - откинув саблю, Хасан опускается на колени, проверяя рану. Идрис подбегает к нему, а охрана бежит за девушкой, - оставьте её. Лучше принесите воды и чистую тряпку, - кровь хоть и сочилась из раны, окрасив рубаху и кожу одеяний в ярко-красный цвет, все же она была неглубокой и постепенно боль отходила. Скорее, сыграл роль эффект неожиданности, возможно, даже лекарь не понадобится. Да и не к чему поднимать переполох.
- Возвращаемся в лагерь, - до вечера нужно было привести себя в порядок и отдохнуть. Тогда Султан Сулейман даже не заметит, что с сыном что-то не так.

В лагере Хасан меняет кафтан и снимает повязку - окровавленную, но к счастью, не насквозь. Боль на удивление прошла - значит, просто царапина, лекарь не нужен, да и Повелителю, вопреки советам Идриса, сообщать не стоит. В тот момент его выбил из колеи эффект неожиданности, плюс он и сам потерял всякую бдительность, заглянув в ее глаза. Подмечает Хасан про себя, что незнакомка действительно хороша: красоты у нее не отнять, а уж как воинственна..!
Весь остаток дня он вспоминает эти большие зеленые глаза, смотревшие на него совсем по-другому. Обычно женщины, находящиеся в его гареме, смотрят с восхищением, обожанием. Мать и сестра Михришах - с теплой семейной любовью, пусть и слегка со строгим укором. Но эта... в ее взгляде был вызов. Будто знала, что одержит над ним победу в поединке.
Но знала ли она, какую победу одержала в его сердце, заставив вспоминать о ней снова и снова?

Вечером требуется его присутствие в шатре отца - Шехзаде занимает место по правую руку, но чуть позади от его трона. Вот-вот приведут князя Айдамира и его семью - поверженного, потерявшего буквально все, кроме собственной жизни и жизней своих братьев и сестры. Перспектива незавидная - Хасану кажется, что только смерть будет избавлением от позора, что будет наложен на семью Атажуко. Падишах, конечно, справедлив и милосерден. Или же это, наоборот, не широкий жест, а дополнительное жестокое наказание, что обрекает их на еще большие муки?
Интересно, будет ли незнакомка рядом со своей госпожой? Когда черкесы входят в шатер в сопровождении стражи, Шехзаде замечает в толпе только одну женскую фигуру. А когда стражники расступаются, видит перед собой ту самую девушку.
Её представляют как княжну Гучехан. Хасан сдерживает приступ смеха, позволив себе лишь коротко усмехнуться. Да уж, совершенно княжна не такая, как ее описывали! Или же она попросила служанку, чтобы она выдала себя за нее? Нет, такого быть не может - обман бы быстро раскрылся. Да и может ли быть обычная служанка такой статной?...
Пока Султан Сулейман объявляет свой вердикт, который уже и так понятен всем присутствующим в шатре, Хасан аккуратно следит за эмоциями княжны. Она вовсе не изменяется в лице, будто бы уже приняла свою участь. Теперь у них нет ни титулов, ни земель, ни богатств. А у нее, кстати, нет еще жениха и вообще возможности выйти замуж за того, кто раньше был ей ровней - сестра мятежного князя, да еще и без приданого, нужна разве что сельскому кузнецу; главное, чтоб умела работать руками, поддерживая семейный очаг и готовя мужу харчи, да рожала каждый год детей.
В таком случае, стоила ли игра ее брата свеч? Желал получить все, однако остался ни с чем, и никто из семьи не смог его остановить.
Когда все закончилось, черкесам было позволено уйти из шатра. Через несколько мгновений Султан отпустил и остальных, прося оставить его одного. Хасан вышел и заметил, что Гучехан с братьями не успели уйти далеко - присели у одного из костров.
- Каждый получает то, что заслуживает. Однако, мой отец-Повелитель милостив. Возможно, когда-нибудь вы заслужите его прощение, или же просто подвернется счастливый случай зажить лучшей жизнью, - Шехзаде проходит мимо девушки и почти невесомо касается рукой ее плеча. Встретившись с ней взглядом, он неожиданно даже для себя достаточно по-доброму ей улыбается, а после направляется прочь, к своему шатру. Пора сменить повязку - неожиданно рана дает о себе знать, отозвавшись небольшой болью.