[indent] - Это я, Фатьма, конечно же я. Ты же хотела меня видеть!
[indent] Халиме, ожидавшая пробуждения султанши около часа, поднялась с кресла и подошла к постели сестры, мягко шелестя подолом шелкового платья. Сестре султана сразу доложили, как только Фатьма пожелал ее видеть. Халиме уже несколько дней с утра до вечера проводила во дворце старшей сестры. Но недавно разрешившаяся от бремени женщина почти все время находилась в забытьи, потому видеть младшую сестру не могла. И в тот момент просветления Халиме как раз не оказалось рядом: лекари настояли на отдыхе, иначе бы молодая султанша сама непременно бы заболела. Халиме Султан слушаться не собиралась, но старший лекарь пригрозил известить обо всем Валиде Султан. Тревожить собственным состоянием мать повелителя девушка желала меньше всего – у Сафийе Султан и без Халиме хватало забот.
[indent] - Как ты себя чувствуешь, дорогая моя сестра? – молодая султанша осторожно опустилась на самый краешек кровати и бережно погладила бледную, казавшуюся совсем безвольной руку больной.
[indent] Печальное зрелище. Обычно полная сил сестра падишаха Фатьма Султан лежала теперь почти без движения, поддавшаяся власти родильной горячки. Не просто поддавшая, а готовая уступить ей в жестокой борьбе. Разве такое возможно? Только не с Фатьмой! С кем угодно, но не с ней!
[indent] Сестры были очень близки с самого детства. Вернее, с раннего детства самой Халиме – девушка была намного моложе старшей сестры. Но разница в возрасте не могла помешать теплым отношениям. И хоть жена Ахмеда-паши не удивилась, когда сестра пожелала увидеть ее, но сам факт, что позвали именно ее, не Валиде, воодушевлял.
[indent] - Я видела твоего сына, - Халиме ласково улыбнулась. – Чудесный малыш с превосходным аппетитом. Того и гляди, одной кормилицы мало окажется. Милая моя Фатьма, - девушка осторожно взяла ладонь сестры в свои руки и прикоснулась к ней губами, - как же ты нас напугала! Пообещай мне, непременно пообещай, что будешь бороться до конца! Слышишь? Пообещай!

[indent] Просьба о детях чем-то неожиданным для Халиме не стала. Девушка готовилась услышать подобные слова. Горькие слова. Разумеется, мать всегда остается матерью, последние мыли всегда будут о детях или еще о любимом мужчине. Теперь речь шла о детях. Пообещать. Пообещать ничего не стоит. Но Халиме не желает терять сестру. Не сейчас… Уж лучше бы она оказалась на месте Фатьмы. У Халиме и вовсе нет детей, а одного бы воспитали и без нее…
[indent] - Фатьма, милая, - султанша постаралась улыбнуться, хотя в глазах блеснули слезы. Следует держать себя в руках, нельзя расстраивать сестру. Это отнимет у нее лишние силы, так нужные для выздоровления, - я обещаю позаботиться о своих племянниках и племяннице. Но боюсь, Валиде-султан не позволит мне забрать ее внуков к себе во дворец. А без материнской ласки в гареме приходится не сладко – тебе о том хорошо известно. Так что ты просто обязана встать на ноги! Ради своих детей!
[indent] Как придать сестре сил, как убедить бороться? Халиме не верила, что старшая сестра может сдаться. Это так не вязалось со знакомым с раннего детства образы Фатьмы. Но разговор окрасился в столь мрачные и печальные тона, и молодая жена Ахмеда-паши испугалась. До слез, до дрожи в пальцах. Девушка, пытаясь унять эту дрожь, принялась подтыкать одеяло на постели сестры, которую бил озноб.
[indent] - Валиде еще не выбрала имени твоему султанзаде. Сафийе-султан была слишком удручена твоим состоянием. Что совсем не удивительно. Возможно, наш повелитель окажет честь и даст имя малышу. А мальчик красив, по-моему, он очень походит на тебя. Но такой маленький и такой упрямый. Захотел есть – не угомонится ни на мгновение, пока не получит свое молоко. А как поест, сразу же засыпает, прямо у кормилицы на руках. Его даже укачивать не требуется.
[indent] Сестра заговорила о сыне, заинтересовалась им. У Халиме вдруг зародилось чувство: еще ничего не кончено, еще есть шанс. Младшая сестра падишаха улыбнулась своим ощущениям, на сей раз не натянуто.
[indent] - На Салиха? – машинально переспрашивает Халиме. О братьях, казненных по приказу только вступившего на престол султана Сулеймана, сестры говорили… никогда не говорили. Тема была для султанш слишком болезненна, а потому оказалась под негласным запретом. Теперь же Фатьма нарушила запрет сама. – Я не знала о кораблях. И о мечтах о море, - да и откуда ей знать? – Дай Аллах, Эмирхана ждет блестящая карьера на военном или государственном поприще.
[indent] Халиме понадеялась, что на упоминании Салиха все и закончится. Но сестра не остановилась, продолжая вспоминать покойных братьев. Нет, молодая султанша жену Рустема-паши не укоряла, даже в мыслях подобного не держала. Но разговор был странным, неожиданным. И очень нужным обеим. Фатьме – выговориться, Халиме – узнать чуточку больше о братьях.
[indent] - Ты права, я не помню, а расспросить мне никого нельзя. Я не обижаюсь. Я понимаю. Валиде-султан еще в детстве мне объяснила многое. Что могла, что было можно. Память… память о покойных шехзаде должна остаться. Они ни в чем ведь не провинились. Я знаю: таков закон. Я не смею упрекать повелителя в том решении. Никогда не стану упрекать или напоминать. Но я не понимаю того решения ни умом, ни сердцем.
[indent] Халиме умолкла. Сказала ли она сейчас лишнее? Возможно. Но иначе теперь было нельзя. Фатьма ведь не зря затеяла разговор, находясь в столь тяжелом состоянии. Они должны были когда-нибудь затронуть эту горькую тему. Вероятно, именно сейчас самое время.
[indent] - Фатьма, дорогая, ты может быть хочешь чего-нибудь? Пить? Есть? Ты не устала? – сестра предпочла направить беседу в другое русло.

[indent] - О, Аллах! – Халиме испуганно смотрела на сестру. Разговор о братьях не прекращается. Речи Фатьмы начали всерьез пугать младшую из султанш. Неужели роженица помешалась? – Милая, родная! Не пугай меня так! Столько лет прошло, все в прошлом. Прошлое не вернуть и не изменить никому и никогда. На все воля Аллаха! Твоей вины в произошедшем уж точно нет, даже Валиде-султан не властна была помешать, - Халиме смахнула слезинку, своевольно скатившуюся на щеку. – Кто родится? – девушка не совсем понимала слова сестры. А вот мысли для самой Фатьмы-султан явно имели точный смысл и расстановку. – Будет ли у меня сын или дочь… - Халиме вздохнула. – Тебе ведь известно, мне никак не удается забеременеть. После… как я потеряла своего первого малыша.
[indent] Спустя несколько месяцев после заключения брака с Ахмедом-пашой Халиме обрадовала мужа известием, что ждет ребенка. Радость продлилась недолго, всего несколько дней. Причины выкидыша лекари объяснить так и не смогли. Но с того страшного дня султанше понести так и не удалось. Сей факт удручал молодую супругу визиря. Но своими горестями Халиме не делилась даже с сестрой и матерью, не говоря уже о муже. Ахмед-паша недовольства не проявлял. Да и как иначе, коли его женой являлась младшая сестра самого падишаха.
[indent] - Пусть Аллах услышит твои слова, - девушка нашла в себе силы улыбнуться. Да и разве сейчас время поддаваться своим бедам? Сейчас нужно поддержать любимую сестру! – Не думай сейчас обо мне, ты должна позаботиться о себе! Ты нужна детям!
[indent] Свежий, холодный воздух ворвался в комнату. Халиме в первое мгновение поежилась. Пусть воздух развеет тоску и печаль, наполнившие комнату роженицы, пусть унесет все плохое прочь. Желание Фатьмы выглядело несколько странным, но ведь она захотела хоть что-то. Когда следующим приказом стало принести новорожденного, Халиме вдруг поверила – еще не все кончено, еще и вправду есть шанс.
[indent] - Фатьма, посмотри какой он красивый! – жена визиря с улыбкой и обожанием смотрела на малютку, который забавно морщил во сне носик, вольготно расположившись на руках у служанки. – Очаровательный малыш.
[indent] Служанка остановилась посреди комнаты в нерешительности, ожидая, когда хозяйка дома пожелает взять сына на руки. Халиме же опасалась, что сестра еще слишком слаба для того. Потому девушка сама забрала племянника у рабыни и присела на кровать подле сестры. Так Фатьме будет удобнее рассмотреть своего сына и не придется тратить силы, пытаясь удержать ребенка на еще слабых руках.
[indent] - Фатьма, он чувствует свою валиде! – Халиме-султан улыбнулась, глядя как султанзаде завозился и открыл свои заспанные глазки.