Всемогущий Аллах, за что же ты наказываешь меня? За что позволяешь бедам сыпаться на мою голову? Неужели ты позволишь случиться этой несправедливости, неужели отправишь меня в изгнание так же, как это сделал мой отец? Неужели ты тоже считаешь, что я виновен в проступках моего брата? О всевышний, нет мне больше ни счастья, ни покоя. Я обречен на службу в провинции на столько далекой, что вскоре про меня просто забудут, как про неугодного сына, что пошел против воли отца. А ведь я всего лишь хотел, чтобы мой брат поступил правильно. Чтобы сам рассказал повелителю о том браке, что заключил перед твоим светлым ликом. О Аллах, укажи мне путь к моему спасению, не позволь погибнуть в этой ссылке, дай сил вернуться, чтобы доказать, что я - шехзаде Селим, достойным сын своего отца, верный слуга повелителя мира, и полноправный наследник османского престола.

Селим стоял на террасе, упираясь руками в каменные перила, и смотрел в ночную пустоту. Ни с кем больше на всем белом свете он не мог обсуждать несправедливость решения его отца, Султана Сулеймана. Лишь к Аллаху он мог обратиться со своими печалями, лишь ему мог поведать об истинных чувствах, лишь у него мог просить поддержки и помощи в это непростое время.

Мужчина был зол. На себя, на Хатидже, на Хасана, на его жену, на повелителя, на весь мир. Ему казалось, что он остался совсем один, преданный всеми, брошенный в дальний угол, как порваный кафтан, что больше не представлял никакой ценности.

Селим решил не возвращаться больше к Кютахью. Отправив весть в свой дворец, приказав незамедлительно собираться в путь, сам шехзаде решил остаться здесь до тех самых пор, пока гонец не привезет весть о том, что дворец в Трабзоне готов. Это не должно занять больше нескольких дней, и тогда мужчина сможет отправиться в свою ссылку прямо из столицы, в гордом одиночестве.

Конечно, он не будет один. Охрана непременно отправится с ним, но они - лишь молчаливые тени, следующие за ним по пятам. Селим не хотел видеть никого. Он не хотел смотреть в глаза верным слугам и беям, не хотел отвечать на вопросы любимого сына, не хотел видеть грустного лица той, чей длинный язык принес им столько проблем. И хотя он понимал, что основной проблемой здесь был поступок его безответственного братца, если бы не Хатидже, то последствия решений Хасана пришлось бы терпеть лишь ему самому. Но всего несколько необдуманных фраз, и гнев повелителя огромной волной захлестнул не только брата, но и самого Селима, что стоял на противоположном берегу.

Тяжело вздохнув, мужчина отошел от перил и присел на тахту. Вокруг не было никого, лишь тишина, и тихий треск огня, горящего в факелах. Ночь уже давно наступила, укутав своим заботливым покрывалом всех жителей дворца, и Селим не думал, что может встретить кого-то в такой поздний час. Потому, когда поотдаль послышались шаги, шехзаде поднял голову, стараясь угадать, кто же выйдет подышать свежим ночным воздухом, составив ему тем самым компанию.

- Абдулла. - поприветствовал Селим своего старшего брата. Не сказать, чтобы они когда-то были близки: у Селима всегда хватало собственных проблем с родным братом-близнецом, к тому же Абдулла был на 3 года старше их с Хасаном, а в таком юном возрасте эта разница достаточно ощутима. Когда Селим учился говорить, Абдулла учился писать. Когда Селим только начинал тренироваться стрелять из лука, Абдулла уже преуспевал в этом на радость отца. Когда Абдуллу отправили в собственный санджак, Селим мог только мечтать поскорее повзрослеть и отправиться вслед за ним и Османов во взрослую жизнь, но вместо этого был прикован к занятиям и материнской юбке, а позже и вовсе снова наказан из-за Хасана, из-за чего его отправление в Кютахью было перенесено на целый год.

Не то, чтобы Селим завидовал Абдулле. Просто он, привыкший всегда превосходить родного брата в любых начинаниях, раньше чувствовать себя рядом с Абдуллой как-то неуверенно и беззащитно. Конечно, с тех пор утекло много воды. Сейчас юные шехзаде превратились в молодых, сильных мужчин, и вряд ли хоть один их них в чем-то уступал другому. По крайней мере до сегодняшего дня.
На слова Абдуллы о том, что слух об их с Хасаном наказании уже прошел по всему дворцу, Селим лишь усмехнулся. Брат был прав, этой ночью мужчина точно не сможет уснуть. Да и следующей, скорее всего, тоже.
- Решение нашего повелителя - закон для каждого из нас. Мне же остается лишь надеяться, что Аллах будет ко мне милостив, и мне удастся заслужить прощение и вернуться домой. -
В словах Селима звучала надежда. Он вздохнул и поднялся на ноги, делая несколько шагов на встречу брату и останавливаясь, складывая руки за спиной. Его взгляд снова устремился в пустоту, и ему хотелось верить, что ему удастся сохранить самообладание и достоинство на протяжении всего разговора со старшим шехзаде, не позволяя собственному отчаянию вырваться наружу.

Селим внимательно слушал своего брата. Они с Абдуллой никогда прежде не разговаривали столь серьезно и предметно, возможно потому старшему из близнецов казалось, что его брат может сказать то, чего прежде шехзаде никто не говорил.
- Ты прав, брат. - согласился Селим, переводя взгляд на Абдуллу и кивая ему. - Мне пора думать о себе и своей семье. И отныне только так я и буду поступать, выбирая то, что будет лучше для нашей великой империи. -

Последующие слова Абдуллы заставили все нутро шехзаде всколыхнуться от нервного волнения. Эмоции в нем еще не утихли, злость и горесть от случившегося до сих пор наполняли все его естество, и принимать факт собственной вины, или просто слушать о нем от других, Селиму пока было очень тяжело. Однако наступая на горло собственному раздражению, понимая, что Абдулла просто хочет ему помочь, мужчина после недолгой паузы ответил:

- Я думал, что поступаю правильно, брат. Что даю Хасану возможность самому рассказать о том, что он сделал, сохраняя появившуюся у меня информацию в секрете. Я не шпионил за ним, не следил, не искал ошибок в его действиях, никак не вмешивался в его дела в санджаке, который был ему выделен. Я жил своей жизнью, и когда новость о его проступке дошла до меня, я принял решение не подставлять брата даже не смотря на то, что мы с ним никогда не ладили. Я не одобрял его действий, но решил, что не стану его палачом. По крайней мере до тех пор, пока я уверен, что Хасан не замышляет против нашего повелителя ничего плохого. -

Селим вздохнул, отводя взгляд в сторону. Боль в его сердце отзывалась с каждым его ударом, и он машинально вспомнил разговор с Хасаном после того, как повелитель объявил им о своем решении.
- А он даже не понял этого, Абдулла. Он думает, что это я рассказал обо всем повелителю. Он считает, что я предал его. И наш отец тоже считает, что я предал его доверие, как повелителя. Оба они разозлились на меня за то, чего я не совершал, и наказали меня за мою попытку поступить правильно. -

На губах шехзаде появилась горькая ухмылка, и он снова посмотрел на брата.
- Я понимаю, о чем ты говоришь, брат. Но мне кажется, что на этом нашим с Хасаном отношениям пришел конец. И возможно так будет даже лучше. Каждый из нас будет заниматься своим делом, и перестанет оглядываться на второго в попытке его в чем-то превзойти. Лично я собираюсь сосредоточиться на делах своего санджака и проблемах нашей великой империи в том отдаленном регионе, и могу только надеяться, что Хасану хватит ума сделать то же самое, и не пытаться мне отомстить. -

Отредактировано Sehzade Selim (Понедельник, 7 марта, 2022г. 17:32:27)