„

Мне часто снятся родные места. Зеленые холма над рекой Сейм, дорога в Путивль, что с каждым годом разрастался как на дрожжах. Родная деревня, спрятанная в сосновом лесу… В те временами, мне ничего не было страшно. Я верила, что так будет всегда: и зеленый лес над синей рекой, и возводящийся на холме монастырь, и выбеленные дома с низкими окошками.
  Мой отец – был купцом, и я часто ездила с ним, вопреки недовольству маменьки. Мне хотелось увидеть всё, ко всему прикоснуться, так жаждала я познать этот мир!
-Смотри, Оксанка, скоро Путивль, не прогляди, не прогляди… - приговаривал отец и улыбался в длинные усы. И я глядела во все глаза, только бы не пропустить ничего.
  Ярмарки, торговля, шум-гам, разговоры других людей – всё это я впитывала в себя с самого детства, и знала, что за просторами леса и моей деревни есть мир – большой, необъятный, иной…И, поскольку, я была егозой, то слышала лишь то, что хотела слышать. Ни слова о его враждебности, ни слова о татарах и бусурманах. Всё пролетало мимо меня.
  Я у отца с матерью одна…была, ни братьев, ни сестер.
  Отец уехал чумаковать, а мы с матушкой затеяли в тот день большую стирку. Я слишком громко смеялась. Всё пританцовывала, хоть и не полагалось уже мне, взрослой девице на выданье. Но маменька не сердилась, лишь изредка ворчала и подгоняла делать свою работу.
  Словно туча свинцовая налетела, так накрыло нашу землю иноверцами. От топота конских копыт загудела земля. И лес, скрывавший нашу деревеньку, словно расступился под натиском врага.
  Я не люблю о том говорить и вспоминать, как сожгли дотла все дома, как меня разлучили с моей семьей и родным краем. Как я на долгое время забыла  о смехе и о имени своем – Оксана. Мне было 15 лет.
  Я не одна такая. Не вспоминающая своего имени. Ибо теперь у меня новое – Эсма хатун.
  Но дала мне его – госпожа Фатьма Султан, пусть и не заменившая мне мать, но ставшая для меня всем в этом новом для меня мире.
Когда меня из Крыма переправили через Черное море, когда я попала на невольничий рынок, мне казалось, что сердце моё уже не бьется. Я была безучастной, безжизненной. Так проще было пережить свой стыд и унижение. Об участи невольниц шептались всю дорогу, одна история сквернее другой. И я не уповала на удачу. И все же…мне повезло.
  Рустем паша подарил своей жене, Фатьме Султан, меня в услугу, и я честно не перечила судьбе. Старательно выполняла любые поручения, помалкивала и была словно тень. Но доброе отношение госпожи ко мне, проснувшаяся внутри меня жажда жить и узнавать мир, каким бы он ни был, постепенно пробудили от дурного сна. Потери невозможно пережить, если не продолжать жить дальше. И сердце моё таяло от доброго слова и улыбки госпожи. Я даже научилась улыбаться сызнова. Спина моя выпрямилась, плечи вновь расправились. И каждый день наполнился смыслом.
  Постепенно я обживалась, много слушала и слышала, обучение османскому языку давалось мне не слишком трудно. Фатьма Султан любила много разговаривать со мной. Рассказывала о своей жизни во дворце, о своей семье и я удивлялась тому, что мир ее был вовсе не похож на тот, к которому я привыкла с детства. Она была терпелива и мудра, поощряла моё стремление к знаниям, хотя… я ведь должна была лишь прислуживать ей. О чем очень часто ей напоминала её дочь Лале Султан, когда приезжала к матери. Я слышала эти разговоры невольно, лишь потому что мне не успевали вовремя велеть уйти. И я не желала мириться с этим, в глубине души.
  Миром – правят сильные, а сила – в знании. И я решила для себя, что  должна стремиться к этому источнику света.
  И я училась, с лёгкой руки Фатьмы Султан и её благословения. В скором времени, я сжилась с мыслью, что однажды я покину дворец и госпожа подыщет мне хорошего мужа. У меня…появится своя семья…Вновь. Эта мысль грела меня и придавала сил! Взамен же я отдавала Фатьме Султан всю свою преданность, любовь и заботу.
  Даже когда не стало её супруга и над головой госпожи будто тучи сгустились, её дети оставались подле неё, словно её щит, её крепость нерушимая. И я была рядом, ибо понимала её утрату и разделяла её горести, словно свои.
  Немало огорчало госпожу и здоровье младшего сына, султанзаде Левента. Он был добрым, но слишком юным, и переживал утраты тяжело и болезненно. И оттого госпожа поручила мне ненавязчиво присматривать за её младшим сыном, докладывая о его настроении и его успехах в учебе. Кто же знал, чем это обернется?
-     -     -     -     -
Дополнительная информация

“