"Я родилась в Риме... Возможно, не знаю. Кто я, откуда - всё это тайны, унесённые родителями на Небеса. Да важно ли то, кем я была, или важнее то, кем я стала? Обо всём по порядку.
Сколько себя помню, детство моё прошло в обычном поселении. Моя маменька умерла в родах, а папенька часто пропадал в разъездах. Я жила с бабушкой, набожной женщиной из малочисленной православной общины в Риме. Она меня приобщала к труду и вере. Она же и поспособствовала моему будущему.
Когда отец на короткое время вернулся из плавания, был праздник. отец привёз много денег, и этого было достаточно, чтобы прокормить всю деревню. Тогда же он сказал, что вскоре снова покинет нас. На следующий день, как мы проводили папеньку в очередную экспедицию, меня отлучили от мира. Бабушка, уже совсем плохая, привела меня в обитель, прихожанками которой мы были всё это время. Успенская обитель в Риме...
Я не отказывалась, я была только за. В миру меня волновало лишь одно - кто я. Прежде чем прийти на Святую землю, я взяла с подруг обещание, что если не получится докопаться до истины у меня - это сделают они.
С 10 лет и до 15ти я жила и училась при монастыре, готовясь стать невестой Христовой. Игуменья, матушка Мария, была рада моим успехам и сказала мне, что я готова к постригу раньше установленного в обителях срока - я провела послушницей четыре года вместо шести положенных. На ранний постриг в рясофор благословил и духовник. До того самого дня я служила переписчицей книг и певчей в местном хоре.
Не знаю, то ли по Высшей воле, то ли по случайности, мой постриг был прерван, едва владыка поднял ножницы над прядью волос. В храм вломился отец, и заявил, что забирает меня, чтобы выдать замуж. Он не стал слушать возражений, просто взял меня под локоть и выволок из обители, опростоволошенную. Возвращаясь домой, я узнала, что бабушка умерла, а отец договорился о браке между мной и нареченным в мужья незнакомцем со своим другом из Венеции. Туда-то мы и отплыли на следующий день на судне «Пиковая дама». Только тогда я узнала, что отец мой всё это время пиратствовал.
Там нас и поймали. «Пиковая дама» не смогла отстоять нападение пиратов из Турции. Папу убили на моих глазах. Ещё части экипажа не стало. Кто-то тоже был убит, а кто-то выбросился с корабля, отказываясь смиряться с порабощением. А я... А я смирилась. Я даже смогла попросить у завоевателей несколько уроков турецкого языка. А что мне оставалось делать? Уповать на Господа и как-то поспособствовать будущему в новой стране. Во время пути в Стамбул я, кажется, повзрослела на 10... Нет, на 20 лет.
Меня обучили, решив, что так смогут продать меня на невольничьем рынке подороже. В тот день, когда мы высадились, пленными заинтересовались во дворце. нас привели туда, где отобрали для гарема самого султана. Как я помню, Дайе Затун и Гюль Ага долго спорили, брать ли меня. Назвали тощей, но несмотря на это очень красивой, как помню. Окончательную точку в их решении поставила я сама. Словно по указанию свыше я по привычке поцеловала руку Дайе, так как именно она мне показалась главенствующей. И я не ошиблась.
Это были трудные дни, но я училась, продолжая даже в Топкапы вести себя, как в святой обители."